Только тут я замечаю, что у Юльки из-под платья торчит завязка купальника. Интересно, совсем по-мальчишески будет дернуть ее и развязать? В конце концов, Лиховерцева меня вообще в воду столкнула. Пока я думаю подшутить над ней или нет, она отходит от меня на приличное расстояние. Разгадала замысел? Как бы там ни было, Юлька уже далеко от меня. Так далеко, что даже недовольно оборачивается, как бы говоря: «Ты идешь?». Я, естественно, следую за ней.
- Ну так и где тут пляж? - спрашиваю я, чтобы завязать хоть какой-то разговор. Юлька машет вдаль. Я осматриваю виднеющиеся вдалеке лодки у причала. Наверное, там. В общем, только киваю. Лиховерцевой, наверное, виднее.
- Ты хорошо ориентируешься в Севастополе?
Юлька оборачивается ко мне, явно размышляя, что ответить. Затем вздыхает.
- Честно говоря, хуже, чем мне бы хотелось. Вот Мишка, тот да. Все-таки это его родной город. - О двоюродном брате Лиховерцевой, комнату которого мы сейчас занимаем, я, конечно, наслышан. Даже видел как-то мельком после его злополучной аварии, когда Юлька примчалась ко мне в слезах. Бррр. Такое вспоминать не хочется. Юля тем временем продолжает. - У нас случай был. Как раз здесь на Корабелке. Это, конечно, не одесская Молдованка и не питерское Купчино, но порядки свои тут тоже имеются. Ну в то время, по крайней мере, имелись. И вот прикопались к нам как-то местные ребята. Мол, вы не отсюда, детки, гуляйте. Мне тогда лет двенадцать было, Мишке - шестнадцать. Меня, правда, все за его девчонку принимали, - Юлька улыбается, - мне это льстило безмерно. Ну а тут подколки начались, мол, валите, малолетки... Мишка-то у меня не особо высокий. В общем, дело близилось к драке и явно не в нашу пользу. Братец решил разрулить, говорил, что хоть и не местные, но тут тоже знакомые имеются...
- Без драки не обошлось? - со знанием дела уточняю я. В конце концов, я тоже в юности не был примерным мальчиком.
- Обошлось, - смеется Юлька и цыкает на меня, - но ты не дослушал! Парни Мишку и спрашивают: «А Маккензи знаешь?» Он замялся... А я как выдам: «Знаем!»
- Блефовала, - с уверенностью выдаю я. - Удивлен, в покер-то вечно сливаешь.
- Не вечно! Только на Новый год, - возмущается Юлька. - И то, мне просто играть не хотелось, - и пихает меня кулаком в бок, - ты дашь мне закончить или нет?
Я киваю, уверенный, что и так понял суть истории, но, оказывается, не все так просто.
- Блефовать я и вправду не умею, - признает Лиховерцева. - Но в тот раз сработало... потому что я не врала, я правда знаю Маккензи. Вот только не того, которого они имели ввиду. Это мне потом Мишка объяснил, он-то оказывается знал о ком речь, просто не был уверен - поможет нам это знакомство или, наоборот, ухудшит положение.
- Так, а ты о ком говорила? - искренне интересуюсь я. Я могу скептично относиться к характеру Лиховерцевой, но истории она рассказывает неплохие.
- Об основателе Севастополя - Томасе Маккензи. - говорит она. - Здесь еще горы Мекензиевы есть.
- Хмм... - задумываюсь я. - А что он здесь забыл... с таким именем.
- Томас? - уточняет Лиховерцева. Я киваю. - Я плохо помню, честно говоря. Знаю, что он - шотландец по происхождению, а вот как он русским флотоводцем стал - не помню. Но факт остается фактом: именно он дал начало городу Севастополю. Кстати, в России его звали Фома. Даже Фома Фомич. Правда, смешно?
Я смотрю на смеющуюся Лиховерцеву и думаю, что все-таки не готов с ней расстаться на совсем. Думаю, все-таки изредка видеться мы будем. О чем ей и сообщаю. И терплю ее оценивающий взгляд. Чуть покачав головой, она выдает:
- Я подумаю. Может, и не будем.
Вот же! А на меня за похожие слова обиделась. Может, мне стоит тоже обидеться. Но я только лениво пожимаю плечами.
- Так, где тут, говоришь, пляж? Уж придумаю, как искупаться.
Часть 2. Лиховременье. Глава 11
Глава 11
С Лиховерцевой все же не соскучишься. Дни летят. Ночи... хмм... тоже. Мы приходим с Юлькой к компромиссу и спать становится проще. По крайней мере, не так жарко, да и в бока никто не пихает. Тетя Люба - прекрасный кулинар, а дядька Лиховерцевой - тот еще балагур с запасом историй на любой случай. В общем, отдых, действительно, мне нравится. До тех пор, пока в доме не появляется брат Юльки, тот самый Мишка. Нет, он не злится, что мы заняли его комнату. Спокойно обосновывается в гостиной на диване, смеется над шутками своего отца, треплет Юльку по волосам... и как-то странно посматривает на меня. Помнится, мама Лиховерцевой тоже на меня косилась, но с ней я встречался не часто, а тут... В предпоследний вечер моего недолгого пребывания в гостях он словно выжидает, когда Юлька, умаявшись, отправится спать, и предлагает мне чаю. Особого желания я не испытываю, но все-таки остаюсь на кухне. Кроме нас с Мишей - никого: Юлькин дядя - на смене, его жена - типичный жаворонок и никогда не засиживается долго. Только, если мы с Лиховерцевой где-то бродим допоздна. Тогда она выходит из дома, накинув на домашнее платье шаль. Читает, вяжет... В общем, делает вид, что не тревожится. Но я слышу, как облегченно она вздыхает, когда мы оказываемся дома. Сегодня все домочадцы на месте, и ей ни к чему бороться со сном.