Часть 2. Лиховременье. Глава 12
Глава 12
- Знаешь, я никому это место не показывала, - торопливо тянет меня за собой Юлька. - Нет, мы, конечно, с ребятами, да и с тетей, бывали здесь не раз, но вот это конкретное - только мое. Даже родителям не показывала. Мишка, наверное, его знает, но мне нравится представлять, что оно только мое.
Я оглядываюсь на золотой купол Владимирского собора. Я ожидал, что мы заглянем туда, но Юлька только отмахнулась: «Я не в юбке, да и голову нечем покрыть. Неудобно». И вместо этого вот тянет меня куда-то.
- Я искала собор и башню, ну которая Башня ветров - знаешь, она ведь одно из немногих памятных зданий в Севастополе, которое пережило обе осады. Да и просто красивая. А дальше спустилась сюда...
Юлька подводит меня к лестнице между домов, не переставая говорить.
- Здесь рядом есть гимназия. Наверно, я бы там училась, если бы была помладше. Ради этой лестницы-спуска рядом, - говорит она, а я считаю ступеньки. - На самом деле, это улица или переулок. Я не сразу об этом узнала. На карте увидела, но название, естественно, забыла. Так вот, я бы скакала по ней, размахивая портфелем. Вообще-то севастопольские школьники, которых я здесь видела, так и делают. Загорелые, пропитанные солнцем... Мне в детстве так хотелось здесь задержаться подольше. Научиться торговаться на рынках, знать, где купить самый вкусный виноград, проводить вечера на Приморском бульваре и давать подсказки «как проехать» приезжим. Стать своей для этого города.
- Стала? - спрашиваю я. Юлька останавливается и хмурится. Постукивает пальцами одной руки по другой. Волнуется?
- Не знаю, - нерешительно говорит она, и мы продолжаем спуск. - Иногда кажется, что да, вот-вот и мне откроются все тайны, а потом, бац, и я понимаю, что все - ерунда и мне еще открывать и открывать... - запинка, - этот город.
Мы доходим до конца. Здесь тихо. Появляется ощущение, что мы где-то вне города и вне времени.
- Чувствуешь? - Лиховерцева смотрит на меня. Она так близко, что мне некомфортно, хоть мы и провели всю эту неделю в одной постели (другу Костяну лучше об этом не рассказывать, подколок будет...).
- Ч-что, - мямлю я. И делаю трусливый шаг назад. Но Юлька вновь сокращает расстояние.
- Вневременье, - серьезно говорит она. - Я еще ежевику здесь люблю. Но главное - это безвременье. Кажется, что все звуки и проблемы исчезают. Однажды встретила здесь мальчишку. Он скакал по лестнице и громко хрустел яблоком. Я шла за ним и страдала из-за неправильного выбора профессии... А он скакал и был таким беззаботным. Мне тоже так хотелось. А вместо этого у меня был юрфак в анамнезе и один доставучий козел.
- Я.. - не спрашиваю, утверждаю. Даже свою «женатую любовь» она козлом не величает, только меня. Лиховерцева вроде кивает, хотя это неважно, потому что я... о Боги... ее целую. Это не первый наш поцелуй с Юлькой. Игра в «бутылочку» на студенческом экваторе, ее «личный проект», со злости и на спор... и впервые осознанно, желая этого. Не летают бабочки, не ходят по спине мурашки. Просто я в безвременье целуюсь с Юлькой, моим персональным Лихом.
- Ты голодный? Знаешь, здесь неподалеку неплохое кафе. Мне нравится, хотя можно и просто на Приморский бульвар выйти. Там, наверное, есть палатки с едой. Правда, яблоки в карамели там невкусные. Натуральные, наверное, но не вкусные. Однажды, червивое даже попалось, - Юлька тянет меня за собой, и вот мы уже на оживленной улице. Мимо мчатся машины. «Век двадцать первый», - понимаю я. В этом веке нет места тревожному томлению насчет Лиховерцевой. Безвременье кончилось, да и оставшееся время в Севастополе измеряется часами, а не днями. Уже вечером я буду мчаться в Питер. Лиховерцева останется здесь. И все глупости, конечно, останутся вместе с ней. Когда она вернется, все забудется. Это просто волшебство Севастополя, моря... и безвременья. С такими мыслями я провожу весь оставшийся день. Лиховерцева, кажется, о поцелуе и вовсе не беспокоится. Ну и я о нем думать не буду. Подумаешь. Первый что ли. Вот только он, как белая обезьяна из притчи, застревает в моей голове.
***
Я стараюсь не думать о нем, когда тетя Люба обнимает меня на прощание, а Мишка крепко жмет руку. Хотел бы я видеть их своей семьей? Тьфу ты. На них я, может быть, и согласился, а вот Лиховерцева... Она же... она же... А что она, нормальная девчонка со своими тараканами, к которой я все-таки прикипел за эти годы.
- Ну до встречи в Питере? - спрашиваю я Юльку на вокзале. Она пожимает плечами. Я хмурюсь.
- Не знаю, - говорит она и ногой ковыряет асфальт. - Я, может, не вернусь... Нет, приеду, конечно. Но надолго ли - кто знает. Думаю, переехать.
- Лиховерцева, ты ж питерский человек! Тебе нельзя столько солнца, - я пытаюсь шутить, получается, наверное, неловко, но Юлька слегка улыбается.