- Еще бы! - наш диалог: «Ты дура?», «Да нормальная там вода...», «Я не спрашиваю какая там вода, я спрашиваю: ты дура?» долго еще передавали в лицах. Будь у нас цитатник факультета, эти фразы точно бы внесли туда.
- И я очень испугалась, когда ты позвал меня на свидание. - Вот это неожиданно. Я хочу обернуться, но Юлька изо всех сил прижимается ко мне, не давая этого сделать. - У нас столько всего было, плохого, хорошего. Мы ругались и даже не мирились после этого. Нам и так было нормально. Это привилегия людей, не состоящих в отношениях. Как бы мы себя не вели, что бы друг другу не делали, прямо или исподтишка, я могла возвращаться на твой подоконник раз за разом. Мы ничем друг другу были не обязаны. Не друзья, не враги, не пара. Необременяющая неопределенность. А тут... Что если у нас ничего не выйдет, тогда как я смогу...
Я все-таки разворачиваюсь, чтобы обхватить пытающуюся что-то еще сказать Лиховерцеву и закрыть ей рот способом, придуманным мужчинами много веков назад. Юлька как-то рассуждала на эту тему: как люди вообще сообразили, что поцелуи - это приятно. Думаю, ничего такого они не знали, просто кому-то, так же как мне сейчас, очень надо было заставить свою женщину замолчать.
- Ты дура? - спрашиваю, прервавшись, чтобы набрать хоть немного воздуха, и вновь накрываю ее губы своими, не дожидаясь ответа. Все же отец был прав: Летний сад - лучшее место для первых свиданий. И прав был я: за ледяной корочкой все еще прячется моя импульсивная Лиховерцева.
Часть 4. Лиха беда начало. Глава 20.
Глава 20.
Наши руки переплетены у меня в кармане. Странность, которая мне очень нравится. Оказывается, до этого карман ни капли не грел мои пальцы. Разогнать мою кровь под силу только этой девушке, сжимающей мою ладонь.
Лиховерцева становится оживленнее. Я, слегка улыбаясь, слушаю ее монолог. Честно говоря, половину слов пропускаю мимо ушей. Важнее ее образ. Оглядываю ее как при первой встрече. Челки больше нет, она перестала ее стричь пару лет назад. Ресницы все такие же длинные. Горбинка носа. Губы со смазанной помадой. Подбородок вспарывает воздух. Шея надежно укутана огромным шарфом. Красную рубашку заменило бежевое пальто. Та же самая, какой я ее встретил. И вместе с тем другая. Влюбился ли я уже тогда? Вряд ли. Обманывался все эти годы? Не думаю. Я долго размышлял над этим - можно ли, прожив бок о бок с человеком много лет, внезапно его полюбить? Но разве же это было внезапно? Скорее наоборот, мы ползли к этой точке черепашьим шагом. Я, по крайней мере.
- Ты меня совсем не слушаешь? - Юля оборачивается. Я пожимаю плечами.
- Когда это тебе мешало? - улыбаюсь. Смешная она. Хмурится. Букетом размахивает. Еще немного и меня им стукнет, с нее станется.
- Вообще-то, я о важном! - прости, Юлька, верю, что о важном, но мне очень хочется сейчас запомнить тебя такой. Видимо, я не многозадачный. Могу либо смотреть, либо слушать. Вслух я произношу только: «Прости».
- Вот еще. Не хочу. Я тут тебе о своей жизни рассказываю, а ты... - я жду, что она добавит «козел». Не добавляет. Но ладошку из моей руки выдергивает. Становится холодно.
- Может, в кафе? Там и расскажешь, - мы давно вышли из Летнего сада. С набережной Фонтанки нырнули в Мозаичный дворик, где Лиховерцева долго пытала меня общими снимками. А после затерялись среди улиц Чернышевки. Обычно я люблю здешнюю архитектуру. Один из самых красивых районов Питера для меня. Но сегодня я не разглядел ни одного дома.
- Ладно. Где мы сейчас? - что ж, видимо, не один я сегодня не смотрел по сторонам. Оглядываюсь в поисках таблички. Юлька же лезет в гугл.
- Фурштатская, - почти одновременно заключаем мы.
- Ну что, ты знаешь здесь что-то интересное? - спрашиваю я. Мне ничего на ум не идет. Как-то в этих краях мне ни чай, ни что покрепче пить не приходилось.
- Знаю, ЗАГС, - шутит Лиховерцева. - Ромка, может поженимся?
Неожиданно ничего не скажешь. Смотрю на Юльку. Та копается в телефоне, не обращая внимания на меня. Ничего себе у нее шуточки.
- Да кто ж нас так срочно распишет? - хмыкаю. Да, если б Лиховерцева проявила хоть каплю заинтересованности в моем ответе, я мог и поверить, что она всерьез. Вполне в ее духе. Гениальных идей в ее голове, кажется, не убавилось. - Что там с кафе?
- Не искала еще, смотрю расписание дворца, - Юлькины пальца стали совсем красные от холода. Она дует на них, отогревая. Потом протирает рукавом запотевшее от дыхания стекло телефона.
- Дворец? Какой? Юсуповский далеко, не дойдем, - мысленно прикидываю расстояние, - да и зачем нам туда.