Это, кажется, самое короткое ее посещение моего логова. Хотя, вру. Насчет самого короткого - гораздо меньше ей понадобилось времени, чтобы внестись с криками: «Земцов, ты - козел. Самый натуральный козел!» и попытаться залепить мне пощечину. Не больше времени понадобилось мне, чтобы заломить ей запястье и выпихнуть на лестничную клетку. Плюнуть на обшивку захлопнувшейся двери с обратной стороны тоже вопрос пары секунд. Она тогда жутко обиделась на меня, когда я написал ей, что не люблю ее, и чтобы она меня разлюбила, ведь она не в моем вкусе и вместе нам точно не быть. Это было еще в первый год нашего знакомства, все вокруг только и говорили про нашу любовь, что даже я поверил - Юлька в меня влюблена. Ошибся, как понял позднее, но полгода после той ссоры мы даже не здоровались.
Не думайте, что я сильно рад приходам Юльки. Совсем наоборот, терпеть их не могу. Они для меня как лимон. Ее шумность и попытка рассказать мне про все, чем и кем она живет, заставляют кривиться. Но сегодня она была молчалива, хоть и нахальна, и даже красива. Но последнее, видимо, результат моей температуры и слезящихся глаз. И все же. Лимоны полезны при болезни. Сам не знаю почему, но после хлопка двери, у меня вновь начала болеть голова, саднить в горле и ломить в костях. Черт. Хоть бы она еще пришла.
Часть 1. Не буди Лихо. Глава 2
Глава 2
Вам случалось жалеть о своих словах? Я это делаю на следующий день, когда, проснувшись из-за чьего-то настойчивого желания посетить мое бедное жилище, вновь обнаруживаю на пороге Юльку. В дурацкой юбке с рюшами и с нелепой лентой в волосах. Хорошо хоть пальто не забыла надеть - с нее станется гулять питерской осенью в одном свитере. Никаких красных помад и черных стрелок. Максимальная естественность. Милая девочка, которая могла бы понравиться моей маме.
Глупо скрывать: такую Лиховерцеву я не люблю еще больше. Вчерашняя, несмотря на все свои недостатки, никогда не плачет. Эта же Юлька, что стоит сейчас передо мной, казалось, просто обязана была это сделать в стенах моей многое повидавшей квартиры.
- Проходи, - я вздыхаю, даже не делая попыток протянуть руки к явно тяжелым пакетам, которые зачем-то пытается впихнуть в мою прихожую Лиховерцева. Судя по тому, как блестят ее глаза, она обижается. Еще одно преимущество вчерашней Юльки - та не умеет не только плакать, но и обижаться. Вместе с тем пыхтящая, как паровозик из Ромашкино, Юля не смела в своем обличье девочки-ромашки произнести даже слово «Козел». Если, конечно, не имела в виду рогатого мужа козы, изображенного на лужайке в безобидной детской книжице. Так вот, обозвать меня каким-нибудь нехорошим словом сегодняшняя Юлька не может, а потому молча тащит свои пакеты на кухню, затем долго шелестит ими, пока я дремлю под одеялом, и только потом подает голос: «Ромка, яичницу будешь?». Я лениво улыбаюсь и даже не думаю отвечать согласием, прекрасно зная: когда Юля в рюшах, она в любом случае, даже сопя от негодования, приготовит мне яичницу. Причем именно такую, как я люблю: три яйца, максимум ветчины, поменьше помидоров и, судя по грохоту на кухне и выдвигающимся ящикам буфета, даже с шампиньонами.
И... кто бы сомневался в моей правоте! Самое приятное, что яичницу Лиховерцева приносит мне в постель, заботливо взбивает подушки и участливо интересуется:
- Как твое самочувствие? Я там апельсинов принесла, грейпфрут, не морщься так, он полезен. Яблоки, груши. Поесть купила, сейчас поставила курицу размораживаться, бульон при болезни - самое лучшее лекарство. Кстати, насчет лекарств. Забежала в аптеку. Купила пару таблеток, сейчас напишу, что и когда принимать. Тебе рецепт лучше на холодильник повесить или на подоконнике оставить? Ладно, ешь, а то и так негорячим принесла, чтобы горло не заболело.
Стыдно сказать, мне все это льстит. Немного, самую малость. Но то, как она смотрит на меня, ужасно раздражает, и кусок не лезет в горло.
- Что? - грубо, но она словно не замечает. Господи, ну прекрати ты на меня так смотреть, при этом еще и улыбаться, будто полоумная влюбленная.