- Amantes amentes, - вторит моим мыслям Юля. Влюбленные безумны. А Юлька особенно. Даже невлюбленная, ей просто хочется этого. Не живется ей иначе спокойно, не пишется. Вот и смотрит так заботливо, просто Мать Тереза. - Ты кушай, кушай.
Поешь тут спокойно, когда это чудо уже забралось на подоконник. Просто божий одуванчик, подуешь - улетит. Эх, если бы оно так было. В такие дни она мне не кажется красивой. Только слегка симпатичной, и то, с большой натяжкой. Летом, комплектом к своим рюшам, она еще носит туфли с огромным количеством завязочек, похожие на пуанты. И это вызывает сочувствие. Это не всякий знает, а я не стремлюсь свое знание афишировать, но в восемь лет у Юльки оборвалась намечающаяся балетная карьера. Из нелепой аварии Лиховерцева вышла живой, но с повреждением таза и навсегда закрытой дверью в большой балет. Она до сих пор переживает. Я знаю это, поэтому эта сторона ее жизни навсегда защищена от моих подколок.
- Эй... ты, кажется, собиралась куриный бульон ставить. Я бы от него не отказался, болезнь, понимаешь ли. - Для надежности и вызывания большей жалости пару раз кашляю: один раз притворно, два - по-настоящему.
Ну и разве были сомнения - Юлька срывается с места и бросается на кухню со словами:
- Ах да, конечно. Я - балда. - И вот уже что-то грохочет, шипит, закипает.
Такой Лиховерцевой можно крутить, как хочешь, даже отвлекать от ее ценного ноутбука, главное выглядеть достаточно несчастненьким и не иметь вокруг соперников за право на внимание. Иначе вместо опекаемого внезапно окажешься лодырем, который прохлаждается, когда другим плохо. Слава Богу, в данный момент ситуация полностью в мою пользу - грипп придает мне значимости, как шрам над глазом, по постоянным Юлиным заверениям, мужественности, а на территории квартиры никого кроме меня, требующего неусыпной заботы, не наблюдалось. Даже кот Тимка, которого Юлька то ласкала, то шпыняла, где-то гулял сам по себе.
Бульон и впрямь отрада для больной головы, желудка и сердца. Особо для последнего, поскольку я ощущаю себя, как разомлевший кот, которого подобрали на улице, обогрели, а он-то, старый дурак, уже совсем и забыл, что это значит, когда о тебе кто-то заботится. Моя голова уютно покоится у Юльки на коленях, Лиховерцева перебирает мои волосы. Как бы не заснуть и не замурлыкать! И если второе мне все-таки удается, то не уснуть оказывается делом непосильным. Кроме того, с закрытыми глазами я не вижу сияющий, как у только что купленного щенка взгляд, что меня радует. О том, какое раздражающее действие он на меня оказывал, я уже упоминал. И одна из причин - порой она также смотрит на меня в университете. Однокурсницы понимающе вздыхают, однокурсники ухмыляются. «Мы не пара» - регулярно повторяю я, но никто в это не верит, даже если уже на следующий день Юлька кидается в меня учебниками и кричит: «Козел». Мол, милые бранятся...
Мое пробуждение непреднамеренно совпадает с Юлькиным шепотом, обращенным к телефонной трубке: «Да, мамусь, все в порядке, навещала Ромку. Да, Ромку. Мам, хватит. Он - нормальный парень. Тем более, сейчас он болеет. Нет, конечно, не весь день. Сначала в университет, потом в Публичку съездила, хотела книгу одну взять, а она только в читальном зале, оказывается. С Наташкой встретилась. Да, у нее все хорошо. У Володеньки уже первый зубик режется. Потом заехала к Ромке. Все. Скоро буду. Давай. Целую», - Лиховерцева кладет трубку и только тут замечает, что я уже не сплю, а наблюдаю за ней.
- Разбудила? - отчего-то шепотом спрашивает она и, не дождавшись ответа, смущенно краснеет. - Прости.
Я только молча киваю.
- Мне идти надо, - вскакивает, чуть кривится - видимо, затекли ноги. Она что, так и сидела, не шевелясь? Хотя, учитывая, что проснулся я в том же положении, что и уснул, вероятно, так оно и было. - Пока. - Неловко мажет губами мне щеку. И улетает. Домой, к маме, которая не одобряет меня. В этом наши мамы схожи: моя нахождение Лиховерцевой возле меня тоже не поощряет. Папы держат нейтралитет.
Я откидываюсь на кровати. Настроение, несмотря на насморк и температуру отменное. Нечасто в последнее время удавалось вертеть Юлькой, как хочется, так что сегодняшний день можно назвать вполне удачным. При этом к Юльке у меня было минимум благодарности и признательности - все равно ведь отыграется, стерва, в своих иных ипостасях. Как многоликий бог в Игре Престолов, она являла то одно, то другое лицо. Интересно, какой она будет завтра? В том, что она придет, я не сомневался ни минуты. Как говорили древние, что случилось однажды, может и не повториться, что случилось дважды - обязательно повторится в третий.
Часть 1. Не буди Лихо. Глава 3
Глава 3