Мы остановились в коридоре, продолжая сжимать руки, и беспокойно переглянулись. В глазах сестры читался ужас, но ее явно успокаивало мое присутствие. Не представляю, как бы я пришла сюда в одиночку.
Затем мы все же двинулись в сторону света, осторожно ступая по полу, будто бродили среди капканов в лесу.
Оказавшись около дверного проема, я сощурилась от света, который с непривычки резал глаза. А когда немного привыкла, то смогла разглядеть костер посреди небольшой комнаты и гнилую, покрытую плесенью мебель: стулья, шкаф и даже софу.
В комнате нас ждал человек в длинном плаще с капюшоном, который полностью скрывал внешность. По телосложению я догадалась, что это мужчина.
Он сидел на полусгнившей софе и, не отрываясь, смотрел на огонь. Когда мы вошли, мужчина приподнял голову, отчего стало видно его лицо и холодную улыбку, старательно изображающую дружелюбие.
"Это плохая идея", — запаниковала я, чувствуя сердцем, что нужно как можно скорее покинуть замок. На месте меня удерживали только мысли об отце, который с каждым днем чувствовал себя все хуже.
— Сестрички Оливия и Катарина, — произнес он, хотя я не представлялась, а Оли вряд ли говорила, что придет не одна. Сестра посмотрела на меня и по ее глазам было видно, что мои догадки верны. Теперь и она не была уверена, стоит ли находиться здесь.
— Не удивляйтесь так. Ваша семья в это протухшем местечке относится чуть ли не к аристократии, — расслабленно произнес он, гипнотизируя своим спокойным голосом без какого-либо намека на акцент.
Именно последнее привлекло мое внимание. Приезжие довольно своеобразно выговаривали некоторые буквы, как и в наших краях часто коверкали слова и проглатывали звуки. Например, говорил "солома", а слышалось "солона".
У этого же человека чистая речь даже резала слух, но спокойные нотки и размеренность обволакивали, будто теплый морской ветер.
Незнакомец снял капюшон, и теперь можно было хорошенько его разглядеть. Внешность мужчины была довольно примечательной: вытянутое лицо, слегка заостренные уши, темные волосы, собранные в хвост. Мне еще не приходилось видеть мужчин с такими длинными волосами. Как правило, местные предпочитают короткие стрижки, либо бритые наголо головы. А у этого они еще и серебрились, будто у мужчины среднего возраста, хотя на лицо он моложе нашего отца. Примечательно было и то, что у него на нижней губе имелся то ли рисунок, то ли татуировка в виде прямоугольника, а под глазами нарисованы фигуры, похожие на небольшие перевернутые капли.
Незнакомец жестом пригласил расположиться на стульях у костра, но Оли решительно отказалась.
— Итак, чем обязан?
— Наш отец болен, — вырвалось у меня.
Взгляд обитателя замка изменился. Он откинулся на софе, показывая, что считает себя хозяином положения. Его стало как будто слишком много в комнате. Очень странное ощущение, не поддающее осмыслению.
— И чем же? — спросил так, словно уточняет из вежливости.
Мы с Оливией наперебой описали болезнь, а также рассказали о том, где отец был и когда вернулся домой. Я не удержалась и, кусая от волнения губы, сказала о гуляющей по городам болезни.
— Да, это именно то, о чем вы думали, — выслушав нас, сказал маг. — Все симптомы налицо. И если взять в расчет время, которое прошло с тех пор, то жить ему осталось не больше недели.
Я похолодела от этой мысли. Конечно, допускала, что, возможно, отец не вылечится и даже умрет. Но не думала, что так быстро.
— И что нам делать? — заикаясь, спросила я, чувствуя, как теряю остатки своего хваленого спокойствия. — У нас же еще есть время? Вы сможете что-то сделать?
Мужчина ухмыльнулся, а в его чёрных глазах заиграло озорство.
— Да, я, несомненно, могу ему помочь.
— Правда? — с облегчением выдохнула Оливия. — Вы действительно сможете? Сегодня?
— Да, — кивнул тот. — Даже прямо сейчас.
Сестра приободрилась, но я почувствовала неладное. Слишком все шло гладко. И лекарство есть, и вылечить может хоть сегодня, и помочь готов без оговорок, и верит нам, не боясь, что сдадим его страже.
И мое чутье не подвело.
Мужчина поддался вперед, положив руки на колени, и произнес:
— Но прежде поговорим об оплате.
— Сколько нужно денег? — настороженно спросила я, надеясь, что он назовет не заоблачную сумму, которую мы не сможем себе позволить.
Я готова была отдать заколку, привезенную отцом из столицы, а также собиралась уговорить сестру расстаться с некоторыми украшениями.
— Пф-ф, — высокомерно прыснул тот. — Мне не нужны деньги, глупышки. Деньги — это всего лишь куски металла, не имеющего для меня никакой ценности.