Выбрать главу

— Нет, — поправил муж, — быть неискренней.

— Это совсем другое дело, — сказал Дик, пытаясь разобраться в инструкции к трансмиттеру, которая была по большей части на корейском.

Но мне хотелось быть одновременно остроумной и расслабленной и наконец спуститься в студию и со всем покончить. Я хотела Ксанакс.

Так мы с мужем начали переговоры.

* * *

— Спасибо, — сказал Пол Шэффер залу. — Спасибо вам большое.

Я смеялась в закулисье, в длинных, зазубренных тенях, которые создавал свет с разных углов. Раздались аплодисменты Шэфферу. Камера вновь показала знак «Аплодисменты».

С расстояния волосы Леттермана чем-то напоминали, как мне показалось, шлем. Они казались плотными и очень твердыми. Он вставлял карточки с текстом в щербинку между передних зубов и наигрывал на них. Он с помощниками быстро представил список десяти лекарств, рецептурных и нет, которые, как заявил Леттерман, «коварно» напоминали известные сладости. Для сравнения он показывал их рядом. Действительно, Адвил выглядел точно как оранжевые M&M's. Мотрин, при правильном свете, был SweetTarts. Вид ингибиторов МАО под названием Нардил выглядел точно как маленькие светло-коричневые Ред Хотс, которые все мы ели в детстве.

— Жутко или как? — спросил Леттерман Пола Шэффера.

А причудливые таблетки успокаивающего средства Ксанакс должны были напоминать миниатюрные версии тех ужасных мягких розово-оранжевых конфет в виде арахиса, которые все везде видели, но никто не признавался, что пробовал.

Я в конце концов добилась от мужа Ксанакса. Это было предложение Дика. Я коснулась уха и надавила на наушник, чтобы его не было видно. Поправила выбившуюся прядь над ухом. Я серьезно подумывала вынуть наушник.

Муж знал человеческую психологию.

— Сделка есть сделка, — зудел он мне в ухо.

Мой юный напыщенный ассистент сказал, что я буду вторым гостем выпуска «Late Night с Дэвидом Леттерманом» от 22 марта. Первым появится главный координатор NBC Sports, который сядет в центре круга из динамита, для прикола. Также в списке был самопровозглашенный король продаж кухонных приборов.

Мы просмотрели ветеринарную короткометражку про диспепсию у свиней.

— Итак, ваша работа осталась незамеченной кинокритиками, — сказал на записи Леттерман режиссеру фильма, ветеринару из Арканзаса, который паниковал во время интервью, потому что, как утверждал далекий электрический голос в наушнике, не понимал, быть серьезным с Леттерманом в беседе о труде всей жизни или нет.

Главный координатор NBC Sports, оказывается, лепил идеальные кольца из бризантных взрывчатых веществ, выносил на задний двор и сидел внутри взрывов; такое хобби. Дэвид Леттерман попросил руководителя NBC кое-что прояснить: обрамленный вакуумом, точно в центре идеального круга взрывчатки человек оставался в полной безопасности, как в оке шторма; но если хотя бы одна палка динамита в кольце окажется дефектной, взрыв, в теории, может убить руководителя?

— Убьет? — повторял Леттерман, оглядываясь на Пола Шэффера и посмеиваясь.

Руководитель сказал, что большевики применяли подобные круги динамита для церемониальных «казней» русских дворян, которых на самом деле хотели пощадить; это древняя и освященная веками иллюзия. Мне показалось, что он выглядел довольно уточненным человеком, и пришла к выводу, что здравый смысл не играет никакой роли в выборе мужских хобби.

Ожидая своего появления, я представляла себе координатора в точном центре на его заднем дворе в Вестчестере, целого, в безопасности, пока вокруг кружат волны сотрясающего мир динамита. Представляла что-то торнадическое, розового цвета — потому что динамит, лежавший на сцене, был розовым.

Но реальный взрыв оказался серым. Он оказался разочаровывающее быстрым и звучал плоско, хотя я и рассмеялась, когда Леттерман заявил, что они случайно не записали взрыв и координатору NBC Sports, который выглядел так, будто бог отвесил ему затрещину, придется все повторить. На секунду координатору показалось, что Леттерман говорит всерьез.

— Вот видишь, — сказал Дик, когда меня позвали на грим, — он просто не может быть серьезным, Сьюзан. Он миллионер, который носит кроссовки.

— Вот так посмотришь на него, — сказал муж, наклонившись проверить холодную розовую затычку в моем ухе, — и представляешь целую страну, которая смотрит шоу и подмигивает друг другу.

— Так что и ты иди и подмигивай, — сказал Дик ободряюще. Я посмотрела на его рот, голову и кошку. — Забудь все правила появления на ток-шоу. Именно над этими правилами он и смеется больше всего. — глаза Дика стали холоднее. — Он зарабатывает, высмеивая именно то, благодаря чему может зарабатывать и высмеивать.