– Поймет что? – спросила я, поднимая бровь от его мелодраматичного монолога.
– Что ты переступила черту, – ответил он.
Я покачала головой и усмехнулась.
– Шеп, что за бред?
Шепли пожал плечами и исчез в спальне. Я услышала тихое бормотание, возмущенные стоны, а потом звонкий смех Америки.
Я добавила шоколадный сироп в овсяные хлопья и перемешала.
– Голубка, это извращение, – сказал Трэвис, зайдя на кухню в зеленых клетчатых боксерах. Он потер глаза и достал из шкафчика хлопья.
– И тебя с добрым утром, – сказала я, снимая крышку с бутылки молока.
– Слышал, скоро у тебя день рождения. Финишная черта твоей юности, – засмеялся он с опухшими красными глазами.
– Ага… я не слишком люблю отмечать день рождения. Наверное, Мерик поведет меня на ужин или что-нибудь в этом духе, – улыбнулась я. – Если хочешь, приходи.
– Хорошо, – пожал он плечами. – В следующее воскресенье?
– Ага. Когда твой день рождения?
Трэвис налил себе молока и перемешал хлопья.
– В апреле. Первого числа.
– Да ладно тебе!
– Я серьезно, – жуя, сказал Трэвис.
– Твой день рождения в День дурака? – удивленно спросила я.
– Да! – засмеялся он. – Ты уже опаздываешь. Пойду одеваться.
– Я поеду с Мерикой.
Трэвис изобразил напускное равнодушие.
– Ну и ладно, – пожал он плечами и отвернулся, доедая свои хлопья.
Глава 4
Пари
– Он определенно пялится на тебя, – шепнула Америка, наклоняясь для лучшего обзора. – Не смотри, глупенькая, он же увидит. – Она улыбнулась и махнула рукой. – Он уже увидел меня. И по-прежнему пялится.
Я поколебалась, а потом все же набралась смелости и посмотрела в его направлении. Глядя на меня, Паркер улыбнулся.
Я вернула ему улыбку, а потом притворилась, что печатаю что-то в ноутбуке.
– Он по-прежнему смотрит на меня? – пробормотала я.
– Ага, – хихикнула подруга.
После урока Паркер остановил меня в коридоре.
– Не забудь про вечеринку на этих выходных.
– Не забуду, – сказала я, стараясь не хлопать ресницами или делать что-нибудь еще столь же глупое.
Мы с Америкой направились по газону к столовой, чтобы пообедать с Трэвисом и Шепли. Подруга все еще смеялась над поведением Паркера, когда пришли парни.
– Привет, малыш, – сказала Америка, целуя своего бойфренда в губы.
– Что тебя рассмешило? – спросил Шепли.
– Да так, один парень из группы почти час пялился на Эбби. Просто прелесть!
– И кто это? – скривился Трэвис, помогая мне снять рюкзак.
– Мерик все выдумывает, – покачала я головой.
– Эбби! Ах ты наглая врунья! Это был Паркер Хейс, и нужно ослепнуть, чтобы этого не заметить. Он чуть ли не обтекал слюнями.
– Паркер Хейс? – перекосился Трэвис.
Шепли потянул Америку за руку.
– Мы на обед. Вы сегодня приобщитесь к превосходной кухне столовой?
Америка снова поцеловала его, а мы с Трэвисом пошли вслед за ними.
Я поставила поднос между Америкой и Финчем, а вот Трэвис сел не как всегда напротив, а через несколько мест от меня. Только сейчас я поняла, что пока мы шли до столовой, то почти не разговаривали.
– Трэв, все в порядке? – спросила я.
– У меня? Да, а что? – сказал он с равнодушным лицом.
– Просто ты какой-то тихий.
К столу, громко смеясь, приблизилась группа футболистов. Трэвис выглядел слегка раздраженным, ковыряясь вилкой в тарелке.
Крис Дженкс бросил несколько картошек фри Трэвису на тарелку.
– Трэв, что такой хмурый? Слышал, ты трахнул Тину Мартин. Сегодня она смешивала твое имя с грязью.
– Заткнись, Дженкс, – сказал Трэвис, неотрывно глядя на тарелку.
Я подалась вперед, чтобы этот мускулистый громила ощутил всю ярость моего взгляда.
– Крис, замолкни.
Трэвис впился в меня взглядом.
– Эбби, я сам могу о себе позаботиться.
– Извини, я…
– Мне не нужны твои извинения. Мне ничего от тебя не нужно, – резко сказал он. Затем вскочил из-за стола и пулей вылетел из столовой. Финч с удивлением взглянул на меня.
– Ого! Что это было?
Я подцепила на вилку жареную картошку и раздраженно фыркнула.
– Не знаю.
Шепли похлопал меня по спине.
– Эбби, ты тут ни при чем.
– У него голова своими мыслями забита, – добавила Америка.
– Что еще за мысли? – спросила я.
Шепли пожал плечами и переключил внимание на тарелку.
– Тебе следует уже знать, что дружба с Трэвисом требует терпения и умения прощать. Он – сам по себе вселенная.
– Таким видят Трэвиса все остальные… – тряхнула я головой. – Я знаю его совсем другим.
– Разницы особой нет, – наклонился ко мне Шепли. – Тебе просто нужно переждать бурю.