Нелли Морозова
Мое пристрастие к Диккенсу
Семейная хроника XX век
Посвящаю памяти мамы, отца и моих отважных родных
Морок — мрак, сумрак… темнота и густота воздуха, мгла… смрад. Обойти кого мороком — морочить, обманывать хитростью… лживыми рассуждениями, уверениями, каким-либо обманом чувств и обаянием; отводить глаза…
Морокун — отгадчик, знахарь, колдун.
Н. А. Морозова.
Часть первая
«А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер…»
О чем скрипели жернова
Телефон с утра звонил не переставая.
На киностудии ждали приезда начальства для просмотра готового к сдаче фильма и получения «последних» поправок, которые обычно оказывались не последними. Фильм был иностранный, дублированный.
Режиссеры дубляжа, как и вообще режиссеры (с той разницей, что последние несли ответственность за «свой» фильм), в то достославное время ходили по острию ножа. Неудивительно, что они не только не противились, а желали начальственного просмотра. Они искали соучастников в неведомом еще преступлении.
У администрации был свой интерес: квартальная премия за выполнение плана.
Вот почему телефон звонил не переставая.
Разные люди — кто-нибудь один боялся назойливостью навлечь на себя гнев — спрашивали безнадежными голосами, скоро ли мы приедем; просмотровый зал заказан на одиннадцать, а сейчас уже половина первого… Шофер машины, которая тоже ждала часа два, звонил из проходной… Я несколько раз снимала трубку внутреннего телефона и звонила Д., заместителю начальника главка, с которым должна была ехать «принимать» фильм, но секретарша отвечала: «Занят, как освободится — позвоню».
Наконец, режиссер прибег к последнему, жалкому аргументу — время истекает, зал отнимут для просмотра другого фильма. Это было смешно — каждому ясно: когда начальство приезжает, останавливают демонстрацию другого фильма, из зала выгоняют всех, и начальство смотрит тот фильм, какой ему угодно.
Но именно смехотворность аргумента показала степень отчаяния режиссера. Я тоже изнемогла от бессильной злости, от равнодушия нашего «гиганта мысли» ко многим людям, ожидающим его, от того, что у меня накопилось много дел и я ни за одно не могла приняться.
В приемной Д. было полно народу. Секретарша предостерегающе подняла руку, но я толкнула дверь.
Предо мной предстала знакомая картина: в просторном кабинете за массивным столом с неизбежным зеленым сукном, над множеством телефонов и бумаг возвышался шеф и смотрел остановившимся взглядом прямо перед собой. Он был в кабинете один. Шел мыслительный процесс.
Этот человек раньше был секретарем парторганизации нашего министерства, а потом его назначили заместителем начальника главка художественных фильмов. Непосредственно руководить киноискусством. Правда, в качестве одной из инстанций, но — неминуемой.
Он говорил, что закончил два института, какие именно — установить как-то не удавалось. Вокруг же поговаривали, что он окончил только десятилетку где-то в провинции.
В том, что он справится с новым делом, Д., видимо, не сомневался. Раз назначили — справится: сверху виднее.
Его способность нанизывать округлые фразы, оснащенные искусствоведческими терминами, не имеющие абсолютно никакого смысла, была поразительна. Кажется, очень скоро все поняли, насколько гол король, и просто играли в игру с известными правилами: авторы фильма вдумчиво и уважительно выслушивали белиберду, благодарили за глубокие замечания и с надеждой смотрели на редакторов, чтобы те перевели эту белиберду на язык недвусмысленных министерских указаний.
Беда была, когда в этом затуманенном мозгу возникала мысль. Она погружала его в глубокий транс. Напряженное лицо, остановившиеся глаза, никакой реакции на обращенные к нему вопросы. В тишине кабинета, казалось, был слышен скрежет жерновов, которые тяжело ворочались, осуществляя мыслительную работу. В такой же транс он впадал при необходимости принять решение.
Я нарушила мыслительный процесс грубо, без подготовки:
— Если мы не посмотрим картину сегодня, ее не успеют выпустить в этом квартале, студия не выполнит план, и все останутся без премии!
Пустые, беззащитные глаза. Но через миг в них появился проблеск. Мне показалось, что я достигла цели. Шеф протянул какую-то бумажку:
— Вот посмотрите…
Я взяла ее, думая, что это запрос студии, на него можно будет ответить потом — главное, заманить его в машину, наконец, выехать…