— На него не похоже, — прикрыв глаза и вспоминая серьезного и рассудительного родителя моего предшественника, произнес я. — Следует как можно быстрее наведаться к управляющему и адвокату, которые ловко дельце провернули.
Какое-то время еще изучал документы, и картина стала проясняться, но вот того, кто стоит за всем этим в бумагах точно нет. Такую аферу двое провернуть никак не могли, в том числе и в тени осталась личность, взявшая на себя бремя долгов в счет активов клана. Кто-то влиятельный и могущественный, кому нет дела ни до титула, ни до подданных клана?
— И с ним хотела сразиться Марфа Игоревна? — задумчиво произнес я. — Нет, она бы точно не потянула. Хотя, к некому соглашению могла прийти.
Почему-то возникла идея вернуться в Балашиху и переговорить с владелицей доходных домов по душам.
— Найду, что ей предложить, — усмехнулся и прищурился.
Мелькнула идея, что если Марфа откажется откровенно говорить, то вынудить ее к этому, применив парочку рун. Нет, пытать не собираюсь, как и брать грех на душу. Достаточно продемонстрировать, как женщине не помогут никакие заклинания молодости, проявятся морщины на лице, обвиснет грудь, а сама она резко станет грузной и некрасивой. Подло? Ну, не до такой степени, если она вступила с кем-то в сговор. Хотя, если вспомнить ее поведение, то не исключаю того, что сама возжелала молодого человека заполучить в мужья. Вот только не так она активна была до поры до времени, а потом резко в атаку пошла. И как об этом раньше не подумал?
— Добрый день, к вам можно? — отворилась дверь кабинета.
На пороге внучка княгини Краузе, которую никак не ожидал увидеть. Мало того, даже колокольчик не сработал о визите посетителя, а сторожевое плетение промолчало.
— Здравствуйте, Елена Федоровна, проходите, рад вас видеть, — встал со своего места и направился к девушке, в последний момент не став говорить про доброе здравие.
Мне не понравились круги под глазами внучки княгини, нездоровый блеск глаз, подрагивающие руки и, самое главное, всполохи в ауре. При этом нет прежних симптомов, в данном случае вопрос не в проклятии.
— С трудом до вас добралась, — выдохнула посетительница и стащила с головы шляпку.
Ее рыжие волосы упали на плечи, прическа оказалась плохо уложена и даже шпильки на пол полетели.
— Что случилось? — внимательно рассматривая Елену, спросил я.
— Александр Иванович, миленький, на вас одна надежда, — заламывая руки и кусая губы, прошептала визитерша.
— Вы меня интригуете, — произнес, гадая что же все-таки случилось.
Девушке ничего не угрожает, она здорова и нет никаких симптомов или угрозы. А вот эмоциональный фон у нее зашкаливает.
— У меня имеются накопления, около тысячи рублей, попытаюсь одолжить, если этого окажется мало, — прошептала Малагина или, как будет правильнее, госпожа Краузе.
— Да в чем собственно дело⁈ — повысил голос. — Объясните!
— Филипп Генрихович, он очень плох, — понурилась Елена.
— Гм, кто такой Филипп Генрихович, ваш молодой человек?
— Господин Воронов, побойтесь Бога! — отшатнулась от меня девушка. — Господин Штерн мой учитель, профессор и замечательный человек, ему на днях семьдесят пять лет исполнится, — на глазах Елены блеснули слезы, — если доживет.
— Он болен? Целители помочь не в силах? — потер я переносицу.
— Увы, — вздохнула девушка, немного приходя в себя, благодаря моему заклинанию спокойствия, которое на нее направил, боясь истерики, — две недели назад у него случился удар, а до этого он никак не мог вылечиться от простуды. Промок под дождем, забыв дома зонт. У него руки опустились, когда почти полностью ослеп. Из него словно стержень вынули.
— А вы решили, раз мне удалось помочь госпоже Краузе, то я и тут справлюсь, — задумчиво покивал, размышляя, над сложившейся ситуацией.
— Филипп Генрихович запретил к кому-либо обращаться, сказал, что его жизнь подходит к концу. А когда-то имел титул герцога, пожалованного монархом Германии за заслуги в изучении магии времени, — произнесла Малагина и горько улыбнулась. — Однако, титул отозвали за нежелание возвращаться работать на родину. Он продолжил обучать студентов и курсантов в Петербурге. Из-за его острого языка не принял подданство Российской империи, довольствовался званием и должностью в университете.
— Елена Федоровна, а вы что-то недоговариваете, — покачал я головой.
Моя посетительница тяжело вдохнула и отвела взгляд. Но потом дернула плечиком и заявила:
— Считайте меня обычной просительницей, которая желает вас нанять для лечения сварливого и строгого профессора! Надеюсь, вы соблаговолите осмотреть больного и вынести заключение. Озвучьте свой гонорар и…