— Основное, — указал на первый пункт, — это зелье. Если что-то похожее по свойствам не получится, то мне придется тяжко.
— Но от своего вы не отступитесь, — задумчиво покивал Вертлугин.
— Верно, потребуется приложить больше сил, восстановление пациента окажется длительным, а сама операция болезненной.
— Александр Иванович, честно признаюсь, никогда не слышал о том, что вы задумали, — произнес зельевар. — Простите, вы уверены в успехе?
— Иначе бы не взялся, — спокойно ответил, подумал и добавил: — От неудачи зарекаться глупо, всегда есть фактор внезапности или чего-то неучтенного. Еще предстоит добиться, чтобы источник больного не отринул искусственные хрусталики.
— Мне бы хотелось посмотреть на то, чем вы замените составляющую часть глаза, дарованного человеку природой или всевышним, — задумчиво произнес Вертлугин, а потом, словно спохватившись, попросил: — Господин Воронов, голубчик вы мой, а не соблаговолите меня взять на операцию своим ассистентом? Уверен, лишние руки вам не помешают, в том числе и резервом силы поделюсь при необходимости. Очень мне любопытно увидеть вас в деле! Что думаете?
— Почему бы и нет, — пожал я плечами, а потом сказал: — Но, боюсь, насчет гонорара не смогу обещать, даже при благоприятном исходе операции.
— Сомневаетесь в платежеспособности клиента и тем не менее решились ему помочь?
— Попросили, — усмехнулся я, а потом продолжил: — Случай интересный и сложный, а профессор слепцом жить не желает. Понимаете, о чем говорю?
— Сдался и собрался уйти из жизни, не желает оставаться калекой, — мрачно изрек Вертлугин.
— Он еще и простыл, а источник стал угасать, — подтвердил я.
— Но неужели не ухватился за возможность исцелиться?
— Не верит, — коротко ответил и посмотрел на наручные часы: — Ого, уже почти девять.
— Что-то мы засиделись, — правильно понял намек зельевар и поднялся. — Александр Иванович, постараюсь за пару дней приготовить первое зелье, но, сами понимаете, гарантировать не берусь. Н-да-с, задача сложна, но мы с Марией приложим все силы, чтобы с ней справиться. Надеюсь, промежуточный результат предоставлю завтра к вечеру.
— Отлично! — обрадовался я, мысленно планируя завтрашний день.
— Тогда, с вашего позволения, мы с дочерью откланяемся, — закруглился Вертлугин.
Уже через пять минут мы с Натали остались одни. Сидим в креслах друг напротив друга и наконец-то сняли щиты на ауре. Баронессе от меня скрывать нечего как, в сущности, и мне от нее прятать собственные чувства.
— Саша, смотрю, ты совсем вымотался, — произнесла Натали. — Подозреваю, что-то еще случилось, о чем не знаю. Не расскажешь?
— Твой воздыхатель пытался надавить, что-то непонятное сулить, то завуалированно угрожать.
— Не удивлена, — хмыкнула моя компаньонка. — Но, надеюсь, ты его не побил?
— Натали, ты случайно не сомневаешься в моих умственных способностях? Бить великого княжича такое себе занятие. Нет, проучить не мешает, но последствия окажутся печальны, а сбегать из империи не планирую, мне тут нравится.
— Да, так-то правильно, но я бы точно не сдержалась, — кровожадно прищурилась моя собеседница.
— Тебе можно, ты девочка, — улыбнулся я, зная, что Максимилиан ей вреда осознанно не причинит.
— Что, и японке разрешишь волосенки проредить? — со смешком, спросила баронесса.
— Это уже внешнеполитический скандал получится, — погрозил я пальцем. — Ты Минако не трогай, вряд ли она на твоего драгоценного великого княжича виды имеет. Зачем с визитом прибыла — вопрос, но точно не для замужества. Она не глупа, понимает, что ее тут никто не примет, за редким исключением.
— Вот как? — потерла висок Натали и прикрыла рот ладошкой, скрывая зевок. — А ты находишь ее привлекательной?
— Есть в ней некая харизма, — уклончиво ответил я.
Японочка красива, но Натали или Кати ей не уступают, в том числе и Софья с Мари, но каждая из дам хороша по-своему. Умны, эмоциональны, фигурки на загляденье, но между тем они все разные. Про характеры принцессы и великой княжны еще не готов говорить, но сила воли у них большая, как и стойкость. Изумительно держались на Дворцовой площади. О своих размышлениях не стал говорить вслух, Натали настроена против Минако. А вот о чем они беседовали втроем, когда мы с Максимилианом их в ресторане оставляли на некоторое время, баронесса говорить не захотела. Точнее, расплывчато ответила, что болтали на отвлеченные темы.
— Саша, а разве Кати к нам сегодня не придет? — неожиданно уточнила Сухарева.
— Сомневаюсь, — невозмутимо ответил девушке и мысленно вздохнул, не хотел так с Островской расстаться.