Михаил Андраша
Мое происхождение
У нас в стране около ста национальностей.
Я не знаю, в какой стране живет больше. Сто разных национальных характеров и, клянусь, миллион привычек. В таком пестром обществе я, наверное, единственный человек, который не может совершенно определенно сказать: «Я якут», — или: «Я чукча». Как же я могу сказать, что я чукча? Кто в это поверит? Национальность — мое больное место.
До сих пор я не удосужился выяснить свое происхождение. Все мои ребята из бригады говорят, что у меня уже такой возраст, что в любой момент меня могут выбрать депутатом в Верховный Совет.
Пока не поздно, я решил выяснить: от кого же я все-таки произошел?
Говорю, думаю и оформляю наряды на малярные работы я по-русски. Строю дома в старом русском городе Новгороде. В паспорте записано, что я русский. Но что мне паспорт, когда я с каждым днем все явственнее различаю голос моей разноплеменной крови, как герой одного интересного романа! Другой на моем месте только бы радовался, а я не радуюсь, потому что не знаю, чей же я все-таки унаследовал характер, чьи национальные черты впитал в себя, как губка, опущенная в краску. Я не знаю своих родителей и только подозреваю о них. Одно могу сказать в свое оправдание: я потерялся во время блокады Ленинграда.
Директор нашего детдома, украинец Тарас Иванович Политыко, был мне отцом родным и даже дал отчество. Наша любимая воспитательница, еврейка Ася Абрамовна Котляренко, была мне родной матерью и дала мне свою фамилию. Так и собрали мне в детдоме имя, отчество и фамилию — Михаил Тарасович Котляренко.
Когда детдом находился в Казани, наша медицинская сестра — татарка бабушка Галия — называла меня своим внуком.
Я учился в ленинградском ремесленном училище и жил в одной комнате с эстонским пареньком Куртом. Это мой самый лучший друг. До сих пор он пишет мне письма, которые подписывает так: «Целую тебя, твой брат». Ну, разве с такой родней я могу точно сказать, кто я?!
Кроме того, что меня могут в любой момент выбрать в Верховный Совет, я каждую минуту могу встретить девушку, которую полюблю на всю жизнь. Не могу же я сказать ей, что не знаю своей национальности! Это противоестественно и смешно.
Я решил выяснить все до конца.
Ребята из моей бригады посоветовали: «Съезди в свой Ленинград, в Публичную библиотеку, поройся в научной литературе, может быть, там говорится, как в подобных случаях можно установить свою национальность».
Я взял отгул за три дня, закрыл ребятам наряды по сорок пять рублей в день и поехал в Ленинград.
В библиотеке мне выдали «Листок читателя» и попросили заполнить. Я написал, что я мужчина, по профессии — маляр, приехал в библиотеку для расследования своего происхождения. И только в графе «Национальность» оставил пустое место.
Я протянул листок девушке, которая записывает читателей, и сердце мое часто забилось от предчувствий. А вдруг это та девушка, которую я могу встретить каждую минуту?
Тут кто-то крикнул ей:
— Лена! Шевченко!
Лена Шевченко ушла в другую комнату, а мой листок так и остался лежать на столе.
Лена Шевченко! Она, наверное, украинка! Я почувствовал, как во мне заговорил директор нашего детдома Тарас Иванович Политыко. Я прислушался. Это говорил он!
Самое лучшее, когда свои выводы проверяют на практике. Я загадал: если Лена Шевченко придет, прочтет мою анкету, возвратит и скажет: «Вы забыли указать свою национальность», — значит, во мне течет украинская кровь, а Лена Шевченко — моя судьба.
Я стал ждать.
Лена Шевченко вернулась и, ни слова не говоря, выписала мне читательский билет. Она протянула его, даже не посмотрев на меня, и сказала: «Следующий».
А мне хотелось, чтобы она кричала на меня, топала ногами, размахивала руками и ругалась: «К нам, молодой человек, без национальности вход воспрещен!»
Лена Шевченко не обратила на меня внимания. Значит, я чей-то другой голос принял за голос Тараса Ивановича Политыко.
В читальном зале я обложился книгами и стал изучать.
Я решил начать с изучения рас.
Мне нужно найти вначале свою расу, а там дело пойдет. Энциклопедии мне рассказали, что имеется всего лишь три расовых типа: монголоидный, негроидный и европеоидный. Я обрадовался: три — это не сто!
Негроидный тип характеризуется темной кожей и курчавыми волосами, средним волосяным покровом тела, умеренным выступанием скул, широким, слабо выступающим носом и толстыми губами.
Я попросил у библиотекарши зеркальце и стал разглядывать себя.
Моя светлая кожа и совсем некурчавые волосы говорили, что я не могу отнести себя к негроидному типу. У меня также нигде не было желтой кожи и сильно выступающих скул, как у монголоида. Следовательно, я европеоидный тип, который характеризуется светлой кожей и слабо выступающими скулами.