Вчера вечером в 9 ч. я получил ваше письмо от 3 (15) сего месяца, милый и дорогой Николай, за которое спешу выразить вам свою самую искреннюю признательность, а также за те чувства доверия и дружбы, которые вы мне высказываете. Будьте уверены, дорогой брат, что я умею их оценить и почувствовать, и вся жизнь моя вам докажет, что я их достоин.
То безграничное, смею сказать, доверие, которое его величество, наш общий благодетель, благоволил питать ко мне, вам порукой в искренности и чистоте моих убеждений.
Я никогда не подал ему повода в них обмануться, а та свобода, с какой я по его приглашению говорил ему правду, стяжала мне, смею это сказать без всякого тщеславия, его дружбу. Всегда покорный его велениям, я оставлял в стороне свое личное мнение, чтобы поступать согласно его взглядам, но не скрывал перед ним своих.
Таков был некогда мой образ действий. Теперь, когда воля Божья лишила нас нашего ангела-хранителя и когда новый порядок вещей открывает пред вами новое поприще, будьте уверены, милый и дорогой Николай, что все мои силы по долгу, по убеждению, по дружбе будут отданы на служение вам – 30 лет моей службы и 47 лет моей жизни этому порукой.
И вот я начинаю (в том мой священный долг) с того, что выскажу вам мое мнение, мой совет – назовите, как вам угодно. Не изменяйте ничего в том, что сделал наш дорогой, превосходный и обожаемый усопший, и в важных делах, и в мелочах. Дайте себе время ознакомиться со всеми делами; отнеситесь с доверием к тем, кто пользовался им у покойного государя, не торопитесь ни с чем; будьте спокойны и хладнокровны и не слушайте ваших приближенных, которые, чтобы вкрасться в доверие, быть может, захотят давать вам советы.
Ничего не изменяйте в отменной политике Нессельроде, который, зная просвещенные взгляды императора, ознакомит вас с его предположениями и мероприятиями, которые поставили нашу страну на вершину славы. Не нужно ничего придумывать: надо идти в направлении, принятом покойным императором, поддерживать и сохранять то, что он сделал и что ему стоило стольких трудов и что, быть может, свело его в могилу, так как физические его силы были надломлены душевными тревогами.
Одним словом, возьмите за правило, что вы всего лишь уполномоченный покойного благодетеля и что каждую минуту вы должны быть готовы дать ему отчет в том, что вы делаете и будете делать.
Я не знаю, понравится ли вам моя откровенность или нет; но я вам высказываю мои мысли, как они мне представляются, потому что вы же, дорогой и милый Николай, меня о том просили. Вверьтесь Богу, будьте чистосердечны пред Ним, и Он довершит остальное. Да будет так…
Встал в 8 ¼; Ивелич, Кавелин, Перовский, Деллингсгаузен, уходят; Башуцкий, все в порядке, уходит; Милорадович, разные слухи, первые подозрения в публике, что Константин не согласится, уходит; у жены; у графини, дожидался; Рюль, уходит; графиня, говорили сидя, жена, отправился с нею к матушке; Милорадович, говорили, уходит; матушке лучше; Елена, говорили; у себя; Воинов, говорили, все в порядке, уходит; Бистром, говорили, уходит; жена, говорили, Милорадович, жена уходит, говорили, слухи все более распространяются и становятся беспокойнее, уходит; Голицын, бумаги [нрзб. 1 сл.] Ангела, говорили, уходит; Карамзин, читал ему свой проект манифеста, он одобряет, замечания, выход за Ланским, пакет ему от Константина, распечатываем, от 29-го, уходит; входит снова Карамзин, говорили, уходит; у жены; у себя, переоделся, читал, дремал, оделся; у жены, с нею у матушки, графиня, вместе у нас в голубой, Елена, обедали впятером, встали из-за стола, говорили, матушка уходит; у себя, переоделся, отправился с женой в двухместной карете на прогулку и к себе – взглянуть на детей; Зауервейд[79], Блок; вернулись снова во дворец; у себя; читал, Бенкендорф, говорили, те же слухи, уходит; Карамзин, возвращает мне черновик, говорили, чай, говорили, уходит; у жены, матушка, Елена; у себя; Седжер, уходит; Бенкендорф, говорили, уходит; у жены, матушка, Елена; говорили, уходят; говорили, ужинали, читал мой черновик, работал, уходит; работал, разделся, лег спать.
79
Александр Иванович Зауервейд (1782–1844) – немецкий и русский художник. В 1814 г. был приглашен имп. Александром I в С.-Петербург для исполнения батальных картин и рисунков обмундирования русских войск. При Николае I преподавал рисование вел. князьям и был профессором батальной живописи Имп. академии художеств.