И самый страшный сценарий, что если это сработает, а Делайла решит, что не
хочет нагружать себя бывшим сказочным принцем, который не имеет ни
малейшего представления о реальном мире? Если я не буду похож на того, каким
она меня представляет?
— Чего ты ждешь? — спрашивает Делайла
И, вероятно, мой самый большой страх. Что, если я подпишу себе смертный
приговор этой попыткой? Если место, в которое я попаду, будет ни моим, ни ее
миром, а ничем?
Я рассматриваю лицо Делайлы, вижу, как она покусывает нижнюю губу. Я хочу
попробовать ее на вкус. Я желаю ее. Никакой из рисков не так ужасен, как
представление остаться здесь и знать, что я даже не попытался быть вместе с
Делайлой.
— Итак, — я вытаскиваю из камзола кусок древесного угля, который я прихватил с
собой со сцены с Пиро, так как перо и чернила в одежде не очень практично, и
заостряю его об скалу, у которой стою. — Ну, давай начнем, — говорю я и
открываю последнюю страницу в книге Раскуллио.
Даже не глядя на иллюстрацию на противоположной стороне, я перечеркиваю
слово конец углем.
Внезапно я лечу кувырком через страницы, мне приходится собрать все силы,
чтобы не выпустить из рук книгу и уголек.
Ветки колдовского леса больно бьют по лицу; отвратительная запятая зацепляется
за мои брюки и делает дырку; я погружаюсь в темноту и снова выныриваю на свет;
меня окатывает водой и ветром, и огнем, чтобы в самом конце я приземлился на
живот на вечном морском берегу.
Поднявшись на локти, я выплевываю песок и вздрагиваю, так как каждая мышца в
теле болит. Вокруг меня стоят все персонажи ,которые ожидают нашу свадьбу с
Серафимой.
Я всматриваюсь в книгу, которую держу в руках, и понимаю, что не до конца
зачеркнул слово конец. Я провожу древесным углем и вычеркиваю последнюю
букву в слове КОНЕЦ.
— Оливер! — ревет Фрамп. — Что ты там делаешь?
Но в, то время как он говорит, края его лохматых ушей и кончик его хвоста
становятся прозрачными и он исчезает.
Я поворачиваю резко голову вправо и вижу, как Серафима разочарованно
протягивает ко мне руку, в то время как она тоже растворяется. Все мои друзья из
истории растворяются, оставляют белые пятна в полной тишине, до тех пор, пока
не остаюсь только я, растянувшийся на пляже, окруженный пустыми контурами
фигур.
— Бог Всемогущий! — шепчу я, когда все цвета морского берега блекнут, пока
меня не окружает лишь абсолютная белизна.
Я все еще держу книгу и кусок древесного угля. Дрожащими руками я разглаживаю
страницу и пишу.
И тогда он жил долго и счастливо до конца их дней с Делайлой Ив МакФи.
Как только последняя буква имени Делайла закончена, белое помещение на моих
глазах вспыхивает, и в центре возникает дыра как от огня, когда сгорает бумага.
Белизна крошится, и вокруг возникает жалкая старая крепость, в которую Делайла
пригласила меня, во всех цветах и полностью совпадающая с оригиналом.
Чем дальше распространяется огонь, тем больше я узнаю, пока, наконец, не
смотрю в объятое ужасом лицо Делайлы.
— Оливер? — говорит она.
Все же ее голос ослабевает, как раньше голос Фрампа, до тех пор, пока мне не
кажется, будто она говорит с другого конца туннеля. Дыра в белизне становится
меньше, до тех пор, пока жестянки с цветными карандашами и стопка с газетами
не исчезают в углу моего поля зрения.
Разочарованно я неподвижно смотрю на книгу на коленях и в ужасе понимаю, что
последняя буква "и" в имени МакФи, полностью расправляется и затем, дрожа, исчезает.
Тоже самое происходит с "ф" и "к" и т.д., пока мой предусмотренный конец
полностью не исчезает.
Затем я чувствую сильный удар в грудь, который лишает меня дыхания и
заставляет увидеть звездочки. Когда я снова прихожу в себя, то нахожусь в руках
Серафимы, и вокруг нас стоят персонажи этой истории и с криками и хлопками
празднуют нашу свадьбу.
Другими словами, я снова там, где никогда не хотел быть.
Прежде чем Делайла и я можем обсудить, что пошло не так, ее зовет ее мать.
Я слышу Делайла говорит, что она вернется назад как только сможет, я ничего не
отвечаю на это. Вместо этого я принимаю поздравление пиратов и раздаю
находящимся в слезах морские нимфы, чтобы утешить их, в то время как я
молюсь все время, чтобы Делайла была бы так любезна и закрыла книгу
и спасла бы меня от этого постоянного кошмара.
Едва она делает это, Фрамп шумит: — Разошлись!
Я хватаю его за ошейник.
— Где ты был? И почему ты пришел назад?
— Был? — Фрамп качает головой. — Приятель, мне кажется, у тебя солнечный
удар. Никто никуда не уходил. Мы как всегда праздновали твою свадьбу, —
говорит он и кривит морду.
— Но я видел, как ты исчез... и... и все стало белым...
Так, наверное, чувствует себя Делайла, когда никто не понимает слово, которое
она произносит. Почему никто не помнит о том, как исчез пляж? И куда они все
исчезли?
Тогда мне становится ясно, что их воспоминания стерлись. Как всегда книга
восстанавливается. Это похоже на то, как будто последняя сцена, как я пытался
переписать ее, никогда не происходила.
И это, вероятно, лучший вариант, иначе они, конечно, с удовольствием линчевали
бы меня.
Фрамп косо смотрит на меня. — Вероятно, тебе стоит зайти в гости к Орвиллю, и
он поможет тебе с этим.
Прежде чем я успеваю ответить, меня сзади ударяет дерево. По крайней мере,
мне так кажется, пока я не поворачиваюсь и не вижу, что Снорт, самый маленький
тролль, постучал меня по плечу.
Он оттащил меня в сторону, чтобы он мог поговорить с Фрампом. — Шеф, —
говорит тролль, — в последней сцене у меня возникли кое-какие трудности, чтобы
достоверно сыграть своего персонажа. Я все еще зол на принца? Или я просто
хочу убить его?
— У истории счастливый конец, Снорт.
Тролль хмурит лоб. — Тогда я хочу убить его?
Фрамп вздыхает. — Что происходит в твоей голове, мне все равно, до тех пор,
пока ты выглядишь счастливым!
Справа от меня Сокс и Пиро углубленны в беседу. — А ты знаешь, что
иллюстрация прибавляет до пяти килограммов, — высказывает свое мнение
Сокс.
— Что правда, то правда, — отвечает Пиро.
— Поэтому прописал себе сенную диету без углеводов, — доверяет ему Сокс. —
Она творит чудеса с моей талией.
Опустив голову, чтобы изолироваться от приглашения поиграть в шахматы или
поплавать с морскими нимфами с самого начала, и ускользаю от вечного морского
берега.
Что же там произошло?
Все, кажется, функционировало. Почему все сорвалось в конце?
Совершенно не заметив, я оказываюсь на полпути к волшебнику. Вероятно, Фрамп
был прав и мне нужен был только один из напитков Орвилля, чтобы снова
получить свежую голову.
Его перекошенная старая хижина немного напоминает крепость Делайлы, как мне
теперь бросается в глаза. На поперечных балках висят пучки высушенных трав и
веер из ржавых ложек. Я стучу, и одновременно с этим слышу изнутри взрыв и
шум.
— Орвилль? — реву я.
— Все в порядке! — заверяет меня волшебник.
— Просто маленькая ошибка в зажигании!
Через мгновение он открывает дверь. Его кожа покрыта сажей, и она создает
резкий контраст с белоснежной бородой и дикому белому густому кустарнику
волос. — А, мой дорогой мальчик. Тебя надеюсь, послала не
королева. До конца месяца эликсир вечной молодости будет определенно готов,