Последствия правды о любви всегда умалчивают: Это очень больно, если твое сердце разбивается.
В центре изрезанной ущельями скалистой глыбы, которая возвышается как зуб акулы, я сажусь на морском берегу. Вдали качается корабль капитана Краббе на горизонте. Башня угрожающе возвышается наверху скалы.
Я подтягиваю колени к груди. Теперь волнующее приключение, попытка вытащить Оливера из книги, реализовало себя, так как я сама застреваю здесь, как в абсолютном кошмарном сне.
Я срываю одуванчик рядом со мной, затем закрываю глаза и загадываю: просто оказаться снаружи.
Тихий голос внутри меня говорит: "Именно этого и хотел Оливер."
Теперь я вынуждена плакать еще сильнее.
Единственный человек, который понимает, как я себя чувствую теперь, именно тот, на которого я наорала и от которого я убежала.
— Я должна вернуться и поговорить с ним, — говорю я громко. Все же, когда я собираюсь встать, кто-то хватает меня за запястье, и я кувырком лечу в море.
Объятая паникой я барахтаюсь и вращаюсь вокруг, чтобы выбраться на поверхность, но быстро опускаюсь вниз. Я кричу, и при этом вода попадает в рот. А если я сейчас утону? А если я умру здесь? В отчаянном усилии все еще спастись, я барахтаюсь еще активнее.
Акула плывет в моем направлении. Я успокаиваюсь, когда вижу, как серебристое тело рассекает воду как нож масло. Ее черные глаза фиксируются на мне, пока пытаюсь вспомнить, что я выучила из телевизионных передач об акулах. Должна ли я ударить ее в нос или уколоть его в глаз, что лучше?
Акула так близко от меня открывает рот, что вода всасывается как вакуум и волоски на моих руках приподнимаются. Прежде чем она еще раз заходит на курс, чтобы направиться на меня, что-то хватает меня за запястье и обхватывает вокруг талии и держит меня. Я хочу стряхнуть это, но я слышу голос.
— Не борись с этим, — шипит женщина. Теперь я замечаю, что мои оковы — это пряди ее длинных, густых волос. Ее лицо прямо перед моим, со впалыми глазами и устрашающее. На ее щеках колыхаются жабры. Вся ее нижняя половина — это толстый, мускулистый хвост.
Собственно, я сейчас должна смотреть на Ариэлль и Фабио, как они весело танцуют на экране. Я открываю рот для следующего бессмысленного крика, но морская нимфа хватает мое лицо и крепко целует меня в губы.
— Что за черт? — говорю я, плюясь и отталкивая ее от меня. Тогда я замечаю две вещи: акула уплыла прочь. И я могу дышать.
Как будто на меня надели шлем для астронавтов. Для проверки я делаю несколько вдохов и набираю полные легкие воздуха. — Как ты... я имею в виду...
Постепенно я начинаю видеть под водой, и я замечаю двух других нимф. Я считала этих трех существ с водорослями в голове и худыми телами, с колючие плавниками на спине, жабры, которые раскрываются при каждом вздохе, особенно жуткими, когда читала сказку в первый раз.
Маленькие девочки мечтают быть морскими нимфами, но не такими как она. Если видеть их в живую и в непосредственной близости, они еще более устрашающие, чем на рисунке.
Я должна снова и снова беззвучно кричать себе, что Оливер говорил мне, что персонажи в истории совершенно другие в жизни, если книга закрыта. Вероятно, это значит, что морские нимфы не собираются убивать меня.
— Откуда ты? — спрашивает Кери, морская нимфа, которая спасла меня от акулы.
— Это довольно длинная история, — говорю я.
— О, пожалуйста, расскажи мне, — кричит Ондина и хлопает в ладоши. — Мы уже очень давно не слышали новых историй.
— Сестры, — бурлит Марина и подплывает
ближе ко мне. — Не давите на парня. Разве не видите, что он боится?
Парень? Они считают, что я парень? Эта мысль приводит меня в панику, что мне приходится возразить, так как я хорошо знаю, что эти морские нимфы делают с мужчинами, которые падают в воду поблизости от из морского дома.
— Я — не парень, — говорю я.
Ондина кружится вокруг меня. — Но ты одета как один из них.
— Там, где я живу, так одевается вся молодежь.
— И где это именно? — хочет знать Марина.
В Нью Хемпшире, — я медлю. — Это очень дальнее королевство.
— И что привело тебя сюда? — спрашивает Кери.
Это невозможно, объяснить трем персонажам из книги, что есть мир вне. Это также причина, почему большинство людей не верят в инопланетян, и почему никто не верит, что Оливер действительно существует.
— Это была не совсем моя идея прийти сюда, — говорю я тихо. — Этот парень в какой-то мере притащил меня сюда.
Морские нимфы переглянулись.
— Это же довольно типично, — говорит Ондина.
— Мужчины всегда вызывают только злобу, — соглашается с ней Мария.
Кери качает головой.
— Мужчины. Нельзя жить с ними..., но и утопить их, по крайней мере, это запрещено.
Марина проплывает подо мной. — Сладкая, ты пришла по адресу. Кто этот тип, ты можешь справиться и без него.
Мой рот раскрывается. Эти морские нимфы, которые ведут себя в сказке, абсолютно помешаны на мужчинах... в действительности закоренелые феминистки?
— Что он тебе сделал? — осведомляется Кери.
— Флиртовал с другими девчонками?
— Посчитал тебя толстой? — предполагает Марина.
— Рассказал тебе о бывшей? — выдает Ондина и другие стонут.
— Мы все знаем обо всем, об этом, сестренка, — говорит Марина.
— Нет, ничего такого, — заверяю я их.
— Он притащил меня сюда против моей воли. Не спросив меня об этом.
— Это, конечно, самое последнее, — соглашается со мной Ондина.
Марина кивает. — Хорошо, что ты скинула его со своей шеи.
Эти слова колют меня. После того, как я пыталась быть рядом с Оливером, это больно, другие вещи теперь разрушаются.
— Дело в том, — говорю я шепотом, — что я почему— то сожалею об этом.
Марина вздыхает.
— Любовь как приливная вода, — говорит она.
— Потому что она выбивает землю из под ног? — спрашиваю я.
— Нет. Так как она уносит тебя с собой, и ты в ней тонешь.
— Но иногда, — возражаю я, — она единственное, что держит тебя на плаву.
Одно теперь стало для меня ясным.
Как я была зла на Оливера за то, что он сделал со мной, вырвав меня и своей жизни, прочь от дома и от моей мамы, так я, по меньшей мере, так же разрушила его, когда сказала ему, что не хочу здесь быть.
Все-таки там снаружи у меня были Джулс и мама. У Оливера была только я.
— Я думаю, она — безнадежный случай, — говорит Кери своим сестрам.
Марина сопит. — Если ты не отделаешься от этого парня, тогда не давай ему так легко тебя заполучить.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду...
— Заставь его немного попотеть, — говорит Ондина.
— Дай ему понять, что он может потерять.
Это напоминает мне первую беседу с Оливером, как он обращался со мной и как держались его подчиненные, только потому, что он принц.
Он вообще не понимал, что я в любой момент могла захлопнуть книгу. Но теперь я больше не сижу на рычаге... и мне он особенно и не нужен. Теперь мы равны.
— О Боже, — говорит Марина, — вы только посмотрите на ее мечтательный взгляд.
Я верила, что пойму Оливера, но этого, собственно, не произошло, по крайней мере, не когда я против своей воли попала сюда. Пойманная в этом мире, из которого он непременно хочет ускользнуть, я теперь на собственной шкуре прочувствовала, что это для него значит.
Вероятно, я тоже разочаровался бы на его месте. Вероятно, я бы тоже нарисовала его в книгу на его месте.
— Я должна найти его, — выдаю я.
— Ты уверена? — спрашивает Кери. — У других матерей тоже есть прекрасные сыновья.
— Но не такого как он, — настаиваю я и смотрю на морские нимфы. — Спасибо за ваше гостеприимство и кислород. Но теперь мне нужно наверх.