Когда Оливер смотрел вниз, он внезапно понял, что в случае необходимости, мог бы победить сотню мужчин. Неужели это все, что нужно ,чтобы быть мужественным? Знание, что кто-то верит в тебя?
— У меня есть план, — прошептал Оливер и поднял ее на ноги. — Но для этого мне нужно твое платье.
Глава 26
Оливер
Я правда не знаю, одного ли мы мнения с Делайлой.
— Где гарантии, что, если ей удастся переписать историю, книга не попытается восстановить себя, как происходило уже сотни раз.
Во-вторых мне не очень приятно видеть, как Делайла копается в этом ящике-компьютере в поисках истории. Это похоже на то, как будто она перекапывает мозг другого человека. Это как воровство.
— Я думаю, что это не лучшая идея, — говорю я.
Делайла вздыхает.— Тогда скажи, Оливер, что нам делать. Все остальное мы уже испробовали.
— Я думал, автор сказала бы, что нельзя изменить историю, которая уже однажды была рассказана. Так ты, по крайней мере, сказала.
— Именно поэтому это могло бы сработать, — говорит Делайла. — Этот файл сказки будет принадлежать только нам.
Я чувствую, как этот Эдгар смотрит на меня. Снова и снова он тыкает пальцем в мое лицо и изгибает мой мир, потому что он до сих пор не может поверить своим глазам.
— Ты видела это? — говорит он.
— Он пошевелился, верно?
Делайла поворачивается в кресле и внезапно пропадает из моего поля зрения. — Я не вижу тебя, — ору я, и она быстро разворачивается назад.
— Эдгар, можешь поставить книгу сюда? — просит она.
Я крепко хватаюсь за скалу, когда Эдгар заваливает, поворачивает книгу боком и угол провисающей буквы "к" впивается мне в спину, прежде чем он снова ее выравнивает.
— Мы можем закончить по быстрее? — спрашивает он.
— Я хотел бы продолжить игру.
Я знаю, что Делайла сидит за компьютером, она говорила мне это слово раньше, и я слышал тихое щелканье, когда она делала что-то при помощи рук, но, однако никогда еще не видел этого.
Там, в огромном окне, на котором парят картинки, и соединен с чем-то, что выглядят как раскрытая книга. На нем стоят все буквы алфавита, но на иностранном языке, которого я не знаю.
Пальцы Делайлы передвигаются по этой странной книге и тогда буквы, как по волшебству, появляются в окне. — Это невероятно, — кричу я. — Я должен рассказать об этом Орвиллю!
Делайла, кажется, не слышит меня. — Файл не открывается. Он защищен паролем. В нем пять букв.
— Э— Д— Г— А— Р,— предлагаю я.
Делайла пишет слово и нажимает на другую кнопку. Раздается противный писк, но на большом окне перед ней ничего не появляется.
— У тебя есть другие идеи? — Спрашивает она Эдгара.
— У тебя были домашние животные?
— У меня аллергия на всех кроме голых землекопов...
— Как звали твоего папу? — Спрашивает Делайла.
Элгар смотрит в пол.
— Исаак.
Я наблюдаю за руками Делайлы: И— С— А— А— К. Снова противный писк. Делайла ударяет кулаком по компьютерному столу. — Мы же так близко, — бормочет она. — Может тебе приходит на ум, какой-нибудь пароль, Эдгар?
Он бурлит идеями: название улицы, на которой родилась его мама, имя домашнего питомца его мамы, когда она была маленькой, заголовок первого романа, который она опубликовала. Но ничего не подходит.
С каждой новой попыткой на сердце становится тяжелее, у меня такое чувство, что я все больше растворяюсь с бумагой, из которой сделана книга.
Через полчаса бесполезных попыток Делайла встает и опускается на колени, чтобы я мог лучше ее видеть.
— Мне очень жаль, Оливер, — шепчет она, и в ее голосе слышно разочарование. — Я пыталась, — она протягивает ко мне руку, солнечное затмение из пяти пальцев, и я протягиваю ей свою.
Но это не то по сравнения с тем, когда она была у меня в книге. Теперь между нашими пальцами находится тончайший барьер.
Орвилль рассказал мне однажды, что люди никогда не прикасаются к нам. Так как мы не являемся ничем более как кучкой крохотных атомов, которые окружены электромагнитным полем.
Поэтому в действительности мы не держимся за руки. То, что вступает с нами в контакт — электроны, находящиеся между нами.
Тогда я не понимал этого, мне казалось, что это снова научный фокус Орвилля. Но теперь... ну, теперь мне все ясно.
— Что это было? — прерывает Эдгар мои мысли. — Мы просто так сдадимся?
— Это, вероятно, так или иначе, было глупой затеей, — говорит Делайла.
— А что насчет него? — Эдгар указывает большим пальцем в мою сторону. — Каждый заслуживает получить счастливый конец, — он качает головой. — Я говорю уже как моя мама. Она всегда повторяла это, когда укладывала меня спать.
Медленно Делайла разворачивается и что-то считает на пальцах. Она снова садится на стул, ее пальцы порхают над буквами. — Каждый, — повторяет она и наживает К.
— Заслуживает, — нажимает З.
— Получить, — нажимает П.
— Счастливый, — нажимает С.
— Конец, — нажимает Е.
В окне появляются сотни слов, которые я переживал бесчисленное количество раз, каждый день моей жизни.
Делайла прокручивает строчки вниз и начинает читать. Прежде чем я вообще понимаю, что она делает, Эдгар начинает листать книгу, чтобы найти то место, где она читает.
Я лечу кувырком и врезаюсь в боковые края. Фея так быстро пролетает мимо меня, что я не могу разобрать, кто именно из них это был.
Едва я бросил взгляд на ее серебряные волосы, как у меня выходит весь воздух из легких, так, как Трогг, один из троллей катится мне на встречу и со всей силы ударяет меня в грудь.
— Все по местам! — визжит Фрамп, и королева Морин подплывает ко мне, причем ее конусообразная юбка раздувается как парус, когда мы летим через дюжину страниц к последней сцене.
Под моими ногами горячий песок. Серафима, укутанная в бархат и шелк, держит меня за руку с довольной улыбкой. Но впервые она не смотрит на меня. С заветным выражением лица ее взгляд направлена на Фрампа, который неуклюже шагает с обручальным кольцом на ошейнике по пляжу.
Вдали ждет Сокс и ржет. К его седлу привязаны жестянки и широкая, развивающаяся лента, на которой написано "МОЛОДОЖЕНЫ".
Голос Делайлы звучит громко как через динамики, и как марионетка я делаю, что должен.
— На вечном пляже собрались все жители королевства, чтобы отпраздновать свадьбу принца Оливера и принцессы Серафимы. Капитан Краббе и его люди установили факелы, которые светились благодаря веселящему газу и зажигались от ласкового огненного дыхания Пиро. Морские нимфы выложили дорожку из разбитых ракушек, Тролли соорудили павильон из согнутых прутов, который Орвиль украсил волшебными цветами, которые светились и пели, в то время как невеста шла к алтарю. Феи несли шлейф, впереди у алтаря Серафима подняла взгляд на мужчину, с которым она хотела бы соединиться навечно.
Я чувствую, как на кончике моего языка собираются слова, которые я произносил уже тысячи раз в своей жизни.
— Серафима, — начинаю я, и мой голос как эхо Делайлы, — каждый заслуживает получить счастливый конец. Хотела бы ты стать моим?
Когда я говорю это предложение, то задаюсь вопросом, как я сам не додумался, что это мог бы быть пароль.
— Ах, Оливер, — отвечает Серафима. — Тебе не нужно больше спрашивать об этом.
Наверное, я единственный, кто замечает легкую дрожь в ее голосе. Понимает ли она теперь, что у нас есть еще одна жизнь, по другую сторону сказки?
Это тот момент, когда она бросается в мои объятия и покрывает меня поцелуями. Мне кажется, как будто впервые у нас обоих нет особого желания играть наши роли.
Я закрываю глаза и напрягаю спину, внутренне готовясь к тому, что обязательно произойдет, но вместо этого чувствую силу в моих ногах, которая словно магнит тянет меня зад, как, будто у меня нет другого выбора, кроме как сделать шаг назад от Серафимы.