- Бедная Велвет! - сказала Дейдра, мягкая и сострадательная женщина, - Хм! - фыркнула Виллоу. - Если бы она оставалась на месте, вместо того чтобы бежать куда-то сломя голову, когда Алекса ранили на этой дурацкой дуэли, ничего не случилось бы.
- Ты слишком сурова к сестре, Виллоу, - ответила их мать. - Вся твоя жизнь протекала спокойно Ты просто не можешь знать, как бы повела себя в подобных обстоятельствах.
- Ну, я-то уж наверняка сама похоронила бы своего мужа, не оставила его на посторонних людей! - Виллоу казалась разгневанной, но истинная причина ее злости крылась в том, что ей не понравилось замечание матери о том, что она прожила жизнь в тиши и довольствии.
Сама она считала себя весьма практичной женщиной, ведь большей частью ее воспитанием занималась леди Сесили. Она вырастила Виллоу в лучших традициях образцовой англичанки, чьей первейшей обязанностью является бережливость и преданность семье. За всю ее жизнь ей только пару раз приходили в голову мысли о том, что неплохо было бы пожить жизнью, полной приключений и страстей, такой жизнью, которой жила ее мать. Но она тут же отгоняла столь дикие намерения, пожимая плечами. Виллоу, графиня Альсестерская, была превосходным примером того, какой должна быть высокомерная английская аристократка. Другого образа мыслей, для себя во всяком случае, она не допускала.
- А разве у Велвет жизнь не была спокойной и размеренной, как и у нас, мама? - продолжала не соглашаться Виллоу. - И она проводила с тобой гораздо больше времени, чем мы. Пожалуй, она единственная, кого ты вырастила сама.
- Да, это так, - согласилась мать, - но ты должна помнить, что Адам и я покинули ее как раз в то время, когда, как выяснилось, мы были нужны ей больше всего. У нее не было никого, кто мог бы дать ей совет. Будь терпеливой, Виллоу. Велвет прожила дома всего две недели. Она очень волнуется, как пройдет ее встреча с Алексом.
- Она и с нами ведет себя как-то странно, - проворчала Виллоу. - Я сказала ей, что выбрала ее в крестные матери своей маленькой Джоанны, а она не проявила никаких чувств. Все эти дни она скачет сломя голову на этом своем чертовом жеребце с утра до ночи.
Скай ничего не ответила, заметив под окном Велвет, которая вскочила в седло своего ширококостного гнедого и галопом понеслась по аллее. Как объяснить Виллоу, что Велвет сходит с ума по своей дочери, которая всего на месяц моложе Джоанны? Она не может сделать этого. Еще до того, как они приехали в Королевский Молверн, Велвет настояла, чтобы они никому и никогда ничего не рассказывали про Ясаман. Поклясться молчать заставили и Пэнси вместе с Дейзи и Брэном.
- И Алексу? - спросила Скай у дочери.
- Да! Если у меня нет возможности быть вместе с дочерью, зачем Алексу вообще знать о ее существовании? Только для того, чтобы постоянно попрекать меня, мама? Я никогда не скажу ему о ней.
Они добрались до Королевского Молверна, и вся семья радостно приветствовала ее возвращение домой. Они показывали ей своих детей, которыми она должна была восхищаться. Для Велвет это было нелегким испытанием, и Скай от всей души желала, чтобы они все побыстрее разъехались по собственным домам и дали возможность Велвет прийти в себя в тишине и покое. Они же не торопились с отъездом. Велвет нашла свой способ уединения, целые дни проводя в седле, не чувствуя за собой никакой вины за эти постоянные отлучки, зная, что мать ее поймет.
Сегодня она еще больше, чем в обычные дни, стремилась сбежать из дому, а вернее - от своей старшей сестры, которая беспрестанно совала ей своего младшего ребенка, чтобы Велвет понянчила его. Она старалась заставить себя полюбить маленькую Джоанну, которая и на самом деле была прелестна. Но каждый раз, когда она держала племянницу на руках, она едва сдерживала слезы при воспоминаниях о собственной дочери. Сегодня утром она не смогла вынести этого больше и грубо сунула ее матери назад, прикрикнув на Виллоу:
- Она мокрая и меня всю описала с ног до головы! Не давай мне больше ребенка, пока я сама не попрошу об этом. Терпеть не могу, когда меня надо выжимать! - и вихрем выскочила из комнаты.
Сейчас же, проносясь по дороге, с волосами, раскиданными встречным летним ветром по лицу и плечам, Велвет чувствовала, как груз проблем спадает с нее. Пригнувшись к холке, она пришпорила коня, пустив его в галоп, и понеслась с холма на холм, чувствуя себя свободнее, чем когда-либо за прошлые недели. У нее возникло такое ощущение, что она вернулась на пять лет назад, в свое детство, когда она даже не знала или, вернее, не помнила такого имени Александр Гордон, граф Брок-Кэрнский. Она так спешила вырасти. И почему это дети всегда так чертовски торопятся стать взрослыми, подумалось ей. Детство так коротко. Если бы только дети понимали это, то наслаждались бы каждым мгновением жизни в своем безопасном и невинном мире. Она вздохнула, потом тихо рассмеялась про себя.
Понимание этого, к сожалению, приходит слишком поздно, с возрастом.
Взлетев на вершину холма, она остановила лошадь и, обернувшись, несколько минут смотрела назад, на свой дом. Королевский Молверн. Его назвали так, потому что он был построен для королевы и расположен на Молвернских холмах в уединенной долине между реками Северн и Вье. Отсюда он казался драгоценным камнем в прекрасном окладе. Она думала, что больше никогда не увидит его. В легкой дымке предосеннего дня долина казалась такой пышно-зеленой! Все вокруг дышало тишиной и покоем, которых она не могла бы найти нигде больше во всем мире. Ей будет не хватать всего этого, когда она уедет в Шотландию с мужем.
Тут она краешком глаза заметила какое-то движение на дороге, проходившей у подножия холма, и, взглянув вниз, увидела большую группу людей, направляющуюся к их поместью. По гордо развевавшимся на легком ветерке пледам, пледам цветов Гордонов, даже с такого расстояния она могла определить, что это шотландцы. Он приехал, и она не могла оторвать глаз от открывавшейся ее взгляду картины. Он ехал впереди своих людей. Неожиданно они все остановились, и Александр Гордон бросил своего коня вскачь, заставляя его подниматься по склону холма по направлению к тому месту, где стояла она.