- Я ухаживал за тобой все эти месяцы перед свадьбой! Она рассмеялась:
- Нет, Алекс. Ты брал меня приступом, как какую-нибудь крепость. Тебе это в конце концов удалось. Но о настоящем ухаживании ты не имеешь ни малейшего понятия.
- А Акбар имеет? - Взгляд его был сердит и угрожающ.
- Да, - спокойно ответила она, - но это не имеет никакого значения сейчас, Алекс. Эта страница моей жизни перевернута, и я не собираюсь говорить об этом, если мы намерены строить нашу жизнь сначала.
- Ты боишься этого, Велвет?
- Да, - медленно ответила она.
- И я тоже, - искренне признался он.
- Давай поедем в Дан-Брок послезавтра, - неожиданно предложила она.
- Что? - Он был явно удивлен.
- Королевский Молверн перенаселен моими родственниками. Эта толкотня, любопытные взгляды, дети, которые путаются под ногами, - все это мне осточертело. Давай пообещаем моим родителям, что не будем убивать друг друга, и поедем домой, в Дан-Брок. Ты же еще не оставил мысли обзавестись наследником, так ведь? Мы потеряли несколько лет, Алекс. Стоит ли терять еще?
- Но ты не любишь меня, Велвет. Ты только что сама сказала это.
- Наше замужество было обговорено заранее, Алекс, как и множество ему подобных. И в скольких подобных свадьбах присутствовала любовь? Когда-то мы любили друг друга, постараемся научиться этому опять. Но пока мы окружены моими благоверными родственниками, из этого ничего не получится.
Задумавшись над ее словами, Алекс с удивлением обнаружил, что в них много здравого смысла.
- Ты стала взрослой женщиной, а я помню тебя вздорной девчонкой, серьезно сказал он.
- Да, Алекс, я повзрослела, - ответила она. В свой ответ, как он почувствовал, она вложила гораздо больший смысл, чем содержался в этих словах, но ее взгляд оставался спокойным.
- Значит, мы уезжаем через два дня, девочка. Самое лучшее время для путешествия на север!
О своем решении они объявили всему огромному семейству за ужином. Как поняла Велвет, ее родители, братья и сестры были не очень довольны такой поспешностью. Однако она тихо, но твердо отвергла все их возражения. Скай поняла, что ее младшая дочь намерена осуществить то, о чем они говорили несколько дней назад.
- Если женщина слаба, мама, - сказала она ей тогда. - она предлагает себя тому, кто ждет подобной слабости. Я же больше не желаю быть жертвой в этой жизни. Никогда! Я буду сильной, ибо, если я таковой не буду, в следующий раз мне придет конец.
Адам хмуро ухмыльнулся, метнув своему зятю тяжелый взгляд, но Велвет сказала:
- Так решила я, папа. Алекс и рад бы пожить здесь еще, но мне хочется посмотреть, что собой представляет Дан-Брок.
Скай мягко пожала руку супруга, и, вздохнув, Адам перестал спорить.
- Мне будет не хватать тебя, малышка, но, наверное, ты права. Ты едешь домой. Возьми с собой наши благословения.
- Спасибо, папа, - мягко ответила Велвет. Атмосфера разрядилась, и вся семья, собравшись в последний раз, устроила настоящий праздник, заставив Велвет чуть ли не расплакаться. На столе стояли яства, которых она давно уже не видела: зажаренная целиком половина говяжьей туши, обсыпанная солью, жир с которой стекал в специальный огромный поддон, который внесли вместе с ней в столовую четыре лакея. Была подана обмазанная медом ветчина, окорок косули, фаршированные сливами и грушами утки с вишневой подливкой, ломти мяса с золотистой корочкой, исходящие жаром пироги.
Алекс внес свой весьма необычный вклад в это празднество. Его люди привели с собой из Шотландии несколько лошадей, навьюченных бочонками, в которых в свежей воде плавало по паре живых лососей. Теперь эти рыбины в отварном виде, лежащие на подстилке из листьев салата, были представлены на суд семьи де Мариско.
С ферм привезли морковку, шпинат, редиску и салат латук. На столах стояли обжаренные в яйцах ломти свежего хлеба, сливочное масло, бри из Нормандии и совершенно особый паштет из гусиной печенки. Кубки, не успев опустеть, вновь наполнялись темным бургундским с виноградников в Аршамбо.
На десерт подали груши, обжаренные с корицей, сочный французский виноград, яблоки из Девоншира, вымоченные в марсале пирожные и сахарные вафли.
Напоследок все дети Скай решили развлечь гостей музыкой. Велвет аккомпанировала на спинете, Дейдра - на арфе, Патрик - на гобое, а Мурроу - на барабанах Виллоу, единственная из детей Скай, обладавшая даром певицы, запевала чисто и красиво. Скоро к ней присоединились остальные гости, и старый зал Королевского Молверна зазвучал радостными голосами.
После этого концерта взрослые опять уселись за столы, а дети затеяли игры в прятки, жмурки и чехарду. Было много смеха и возни. Глядя на них, Скай довольно улыбалась. Ее радовало, что вся семья собралась вместе, хотя, честно говоря, она до сих пор не могла поверить, что в пятьдесят один год уже стала бабушкой двадцати семи внуков. Нет, про себя добавила она, не двадцати семи, а двадцати восьми, если приплюсовать сюда дочь Велвет, оставшуюся в Индии. Сейчас в доме четырнадцать из них, и она неожиданно осознала, что хотя всех их и любит, но уж очень много шума, пора бы им разъехаться по домам. При этой мысли она мягко рассмеялась, и Адам вопрошающе поднял бровь.
- Я обожаю их, - тихо сказала она, - но была бы рада, если бы мы могли остаться одни.
Он, улыбнувшись, кивнул, но леди Сесили, у которой слух был, как у лисицы, несмотря на ее возраст, провозгласила:
- Дом станет похожим на могилу.
- Дейдра просила тебя поехать к ней, - напомнила Скай своей старинной подруге. - Она так счастлива, когда ты рядом. Старушка расцвела от удовольствия - Ну что же, - поломалась она, - может быть, я и нанесу ей краткий визит. Я так люблю детей.
- Мне кажется, хотя она мне ничего и не говорила, что Дейдра опять на сносях. Ты здорово ей поможешь, - сказала Скай.
- Я поговорю с ней, Скай, и она, конечно, не будет от меня таиться. Если на подходе еще один ребенок, тогда я, естественно, буду больше нужна в Блэкторн-Прайэри.
Скай положила свою руку на руку леди Сесили и тепло улыбнулась:
- Да, моя дорогая подруга, наверное, мы всегда будем нуждаться в тебе. Все эти годы ты была нашей опорой, и я молю Бога, чтобы ты оставалась ею всегда.