Она долго молчала и наконец сказала "да", ничего к этому не добавив, но повернулась и оказалась с ним лицом к лицу. Затем нежно взяла его за голову и поцеловала в губы, прежде чем опять отвернуться. Сердце Алекса дрогнуло. Он чувствовал себя мальчишкой, впервые попавшим в постель к женщине. Это будет непросто, знал он. Ему придется проглотить свою гордость, чтобы отвоевать сердце и душу своей жены у другого мужчины, но он сделает это! Он хочет ее! О, как он хочет ее, и он пойдет на все, чтобы Велвет опять улыбнулась ему с любовью во взоре, как она улыбалась когда-то, два с половиной года назад. Откинув ее тяжелые волосы, он поцеловал ее в шею, - Спокойной ночи, прошептал он.
- Спокойной ночи, милорд, - прозвучало в ответ.
Глава 14
В последний день августа 1591 года с Рождества Христова отряд графа Брок-Кэрнского перевалил через Шевиотские холмы и пересек невидимую границу, отделявшую Англию от Шотландии. Они шли медленно, так как Велвет все еще не оправилась от своего предыдущего длительного путешествия. Неделя, прошедшая с тех пор как Алекс опять встретился со своей женой, была довольно странной. Велвет держалась с ним очень покорно и наконец-то перестала дрожать, когда он ночью дотрагивался до нее. Он знал, что, будь он понастойчивее, она бы уступила. Но это смахивало бы на изнасилование Он решил ждать. Она должна сама захотеть его так же сильно, как он хотел ее. Терпение, сказала Скай, и она была права. Ему оставалось только надеяться, что этого терпения у него хватит. Но как тяжело все-таки ночь за ночью лежать рядом с Велвет и не иметь возможности взять ее.
Дни стояли теплые, но признаки приближающейся осени уже были отчетливо видны. Зацвел вереск, и взору Велвет открылись холмы, покрытые пурпурно-розовым ковром. Шмели, обожавшие вереск, с озабоченным видом перелетали с цветка на цветок, собирая нектар, из которого потом получится отменный мед. Кустики черники обсыпаны созревшими ягодами, а их листочки уже приобрели розово-красный цвет. Тут и там на казавшихся мирными холмах паслись отары овец, но люди Брок-Кэрна постоянно были начеку, готовые отразить нападение любого противника.
Алекс послал вперед в Хэрмитейдж гонца, прося гостеприимства у своего кузена, графа Ботвеллского. Ботвелл опять попал в немилость у короля Джеймса. В начале лета был даже послан лорд Хоум, чтобы арестовать его. Сэнди Хоум, однако, решил, что лучше ему поскитаться и порыбачить с Фрэнсисом Стюарт -Хэпберном, чем арестовывать его, и остался в Хэрмитейдже вместе со своим приятелем.
Было ясно, что королевский гнев на графа Ботвелла навлек не кто иной, как королевский канцлер Джон Мэйтланд. Мэйтланд продержал Ботвелла в заключении в Эдинбургском замке в течение нескольких месяцев, но накануне Иванова дня графу удалось бежать, и он публично оскорбил Мэйтланда в Незер-Боу, приглашая того выйти наконец из дома, где тот, по слухам, дрожа от страха, заперся в своем кабинете и требовал отправить Ботвелла в тюрьму. Весь Эдинбург покатывался от хохота над незадачливым Мэйтландом, и тот не забыл обиды. Узнав от королевского пажа, что Джеймс тайно домогается любви Катрионы Лесли, прекрасной графини Гленкиркской, Мэйтланд довел до сведения короля, что и Ботвелл, и леди Лесли пытаются получить у своих супругов разводы и собираются пожениться. На самом же деле Маргарет Дуглас, жена Ботвелла, уже давно его получила. Джеймс тут же вспомнил все старые прегрешения Ботвелла и его "непристойное поведение в отношении некой придворной дамы" и использовал все это как предлог, чтобы поставить своего кузена вне закона. Заодно он отказал леди Лесли в получении развода. Но эта дама не испугалась короля и продолжала встречаться со своим любовником, не обращая внимания на гнев Стюарта.
При обычных обстоятельствах Алекс постарался бы обойтись без гостеприимства Ботвелла. У него не было ни малейшего желания навлечь немилость короля еще и на Брок-Кэрн. Но Велвет плохо себя чувствовала, ей нужна была передышка. Может быть, надеялся он, король и не узнает об этом.
Каменная громада дома Ботвелла еще не открылась их взору, когда распахнулись огромные ворота замка и навстречу им выехали несколько всадников.
Лицо Фрэнсиса Стюарт-Хэпберна расплылось в широкой улыбке, когда он приветствовал своего кузена.
- Алекс! Как я рад тебя видеть! - Он повернулся к Велвет, и его улыбка смягчилась. - Я рад, что вы благополучно вернулись домой, дорогая, - тепло сказал он.
Велвет почувствовала, как ей на глаза навернулись слезы, и поспешила сморгнуть их.
- Благодарю вас, Фрэнсис. - Ив первый раз за все эти дни Алекс увидел, как слабая улыбка тронула уголки ее рта. - Мне говорили, что король опять очень недоволен вами, милорд. А я-то думала, что вы стали достаточно взрослым, чтобы бросить свою дурную привычку дразнить его величество.
Ботвелл ухмыльнулся.
- Да уж больно Джемми соблазнительная мишень, - ответил он. Потом слегка тронул лошадь, чтобы их взору открылся стоявший за ним всадник. Алекс и Велвет удивились, обнаружив, что это женщина.
- Это Кэт Лесли, - просто сказал Ботвелл. - Надеюсь, в один прекрасный день она станет моей женой.
- О, Фрэнсис! - не выдержала Велвет - Вы наконец-то счастливы! Я так рада! Так рада!
Ботвелл даже покраснел, обрадованный ее словами, а прелестная леди Лесли хрипловато рассмеялась.
- Не будь она женой твоего кузена, Фрэнсис, я, наверное, приревновала бы, - поддразнила она его.
- Велвет - самая чудесная из всех девушек на свете, - сказал Ботвелл, - но для меня-то во всем мире существует только одна женщина, Кэт, и эта женщина ты, моя дорогая.
Теперь пришел черед покраснеть леди Лесли, и Велвет подумала, что она очень хороша. Высокая, стройная, с великолепной грудью, с такой же белой кожей, как у Велвет, зелеными глазами и темными, цвета густого меда, волосами. Лицо у нее имело форму сердечка с маленьким упрямым подбородком. Одета она была в замшевые бриджи для верховой езды, шелковую блузку с открытым воротом и кожаную куртку с оправленными в серебро костяными пуговицами. Сапоги достигали ей почти до колен, а ее длинные тяжелые волосы разметались по плечам.