На протяжении тридцати семи лет, Алекс был ее опорой, поддержкой и крепким плечом. В его объятиях Эмили засыпала и просыпалась каждый день и это ему моя любимая родила двоих прекрасных детей.
Мне так жаль, что все это не смог дать Эмили я. Мне жаль, что шанс на нормальную жизнь мне выпал слишком поздно.
Люди начали по очереди подходить к гробу, класть к нему цветы, провожая Эмили в последний путь. На ватных ногах я побрел вслед за ними, крепко сжимая кремовые каллы.
Она лежала такая красивая, спокойная, безмятежная... В белокурых локонах запуталась седина, а тонкие, бледные руки покоились на темно-синей ткани платья. В тот момент я совершенно потерял контроль над собой, соленые слезы обожгли мои щеки. Я наклонился над гробом и поцеловал ее холодные руки, прикоснулся губами к ее фарфоровому лбу. Единственное, что мне тогда хотелось - это лечь рядом с ней. Но в этот момент маленькая, морщинистая рука Эстер взялась за мою и настойчиво потянула куда-то в сторону.
Я побрел следом, но сердце и мысли были по-прежнему около Эмили. Женская фигура преградила нам путь. Подняв взгляд, я увидел, что это была Эдисон.
Эдисон - прекрасна, и так невыносимо похожа на свою мать.
- Я знаю Вас. - Уверенно заявила она. Под ее заплаканными, голубыми глазами образовались темные круги, от чего она казалась на десяток лет старше. - Вы Кайл.
- Нет, милая. Ты ошиблась. - Вмешалась Эстер.
- Ари, мне не двенадцать. - Серьезным тоном заявила девушка, обращаясь к Эстер. Я совсем забыл, что теперь Эстер носит другое имя. - Я знаю его. Мама мне все рассказала.
- Рассказала? - Переспросила Эстер.
- Да, я до сих пор не могу в это поверить, но другого объяснения этому я пока не нашла. - Ответила Эдисон. - Кайл, мне необходимо с Вами поговорить. Давайте отойдем подальше, чтобы ни кто не подслушал.
Я, молча, кивнул и последовал за девушкой, идущей в сторону «голых » деревьев. Эстер было последовала за нами, но Эдисон попросила ее дать нам поговорить наедине. Лицо женщины наполнилось тревогой, но она выполнила просьбу.
- Первым делом я хочу сказать Вам, что мама любила моего отца. - Резко развернувшись, произнесла девушка. - И пусть ее любовь была не такой сильной, как любовь папы, но она была. - На ее глаза навернулись слезы.
- Но и Вас она тоже любила. Умирая, она звала Вас. Не своего мужа, детей или внуков. Она звала именно Вас! - В ее словах было полно горечи и злобы, но я уверен в том, что это не имеет, ни какого отношения ко мне. Так она справляется со своей болью.
- Я не понимаю, как такое возможно и скорее всего, просто не хочу верить в то, что рассказала мама, но... Вы ни на день не постарели. А посмотрите, что время сделало с моими родителями.
- Мне жаль... - Надломленным голосом ответил я, стараясь не смотреть в небесно-голубые глаза Эдисон, глаза, напоминающие мне мою любимую.
- Еще бы... - Прыснула девушка. Эдисон нет и тридцати, но на фоне нее я все равно выгляжу незрелым мальчишкой, которого отчитывает школьная учительница, от чего ее обращение на Вы, кажется еще более неуместным.
- Еще бы Вам было, не жаль. Вы поступили, как трус. Так легко ее отпустили. Я не говорю, что мама была несчастна в браке, нет. На самом деле я не встречала более дружную и любящую семью, чем наша. И в отношениях родителей было полно уважения и нежности, но только от Вашего имени ее глаза загорались, как звезды на ночном небе. И мне не понятно, почему? Почему Вы ее отпустили?
- Эдисон, - тихо заговорил я, наконец-то встретившись с ней взглядом. - Я люблю твою маму. Люблю так же сильно, как и тридцать семь лет назад. Но я думал, что поступаю правильно. Алекс... Твой папа, - быстро поправился я. - Смог подарить ей то, что ни когда не смог бы подарить ей я. У нее была ты и твой брат. Она обрела любящую, счастливую семью и наконец-то зажила спокойной жизнью.
- Но она так Вас любила... - Заплакала девушка и, не выдержав, я обнял ее за плечи. - Я все время думаю об этом. Мне кажется, что из-за нас с братом она потеряла шанс на настоящее счастье.
- Нет, - резко сказал я, сжимая ее хрупкое плечо. - Ты, Эйден и Алекс были тем счастьем, которое Эмили так отчаянно желала. Ты не должна ни на секунду сомневаться в этом.
- Хорошо. - Эдисон хрупкими пальчиками вытерла слезы со своих щек. Она сняла сумку с плеча и вытащила от туда пухлый сверток, упакованный в небесно-голубую бумагу. - Это для Вас. Месяц назад мама отдала это мне. Сказала, чтобы я передала это Вам. Если быть честной, я сомневалась что Вы придете.
- Я сам сомневался. - Честно ответил я. Дрожащими руками я принял сверток из ее рук. Эдисон встала на носочки и обвила свои тонкие руки вокруг моей шеи. На мгновение мне показалось, что это Эмили.
- Спасибо, что пришли. - Прошептала девушка и унеслась в сторону своей семьи.
А я так и стоял с закрытыми глазами и обращенным к небу лицом, отчаянно глотая водопад слез.
Май 2010 года
Ярко-оранжевый свет пробирается через распустившиеся листья вишни и освещает крохотную фигурку Эмили. Лучи угасающего солнца играют в ее белокурых волосах, то тут, то там запутываясь в кудрявых прядках. Тонкие пальчики, цепко сжимают очередную книжку в твердом переплете.
Сегодня, впрочем, как и в любой другой вечер, Эмили расположилась на веранде, удобно развалившись в одном из широких, ротанговых кресел. Как и она, я занял свое привычное кресло прямо напротив нее. Вот именно так и проходят наши совместные вечера. Эмили сидит с книжкой и греется в лучах заходящего солнца, я же изучаю каждую черточку на ее лице, линию губ, бровей, золото волос.
Я запомнил каждую мелочь: небольшую родинку над ее губой, россыпь ели заметных веснушек, маленькую морщинку между ее бровей (из-за того, что она часто хмуриться, когда происходящее в книге ей не по духу). Я просто выучил ее наизусть, так тщательно и подробно, что на протяжении всей своей оставшиеся жизни могу рисовать ее портреты закрытыми глазами.
Я вынужден проводить с ней двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Днем я невидимой тенью ступаю по ее следу, а ночью отгоняю дурные сны.
Прошло уже полгода с момента моего назначения, и за это время я слишком сильно привязался к Эмили Бейли, раньше со мной такого ни когда не происходило. Внутри меня бушуют (до сих пор невиданные для меня) чувства и каждый раз, когда около Эмили появляется очередной парень, мне хочется разнести весь мир в щепки. Но единственное, что я могу делать, это незаметно отваживать от нее поклонников, при этом стараясь не привлекать к этому ЭХ внимание.
Радует, что и сама Эмили не особо заинтересована в парнях, пытающихся ухаживать за ней. Куда больше ее привлекают книжные романы. Она в буквальном смысле читает их каждый вечер, а когда ложиться спать, мечтает встретить «своего принца». Мне же в свою очередь хочется стать для нее тем самым принцем.
Чувства, которые я испытываю к этому маленькому, милому созданию, до чертиков пугают меня. Я существую уже двести пятьдесят лет, и ни когда за эти долгие годы я ни только не испытывал ни чего подобного, я даже не догадывался, что подобные чувства существуют. А это означает, что, скорее всего я влюблен в свою подопечную.
Я нарушил самое главное и самое непростительное правило моего народа: ангел не имеет право испытывать такое великое чувство, как любовь.
Слово «Любовь» в нашем мире относится к разряду запрещенных. Даже за одно его упоминание можно получить наказание. Причем ОНИ каждый раз придумывают более изощренные методы наказания, предпочитая не повторяться.
С влюбленными ангелами поступают еще хуже - их изгоняют на землю, лишая крыльев.
Живым и здравствующим примером этому является Милан Уорнер. Это имя широко известно в Эдеме и каждый знает его историю и молиться всем богам, чтобы не оказаться на его месте.
Много лет назад Милан влюбился в свою подопечную. Ему дали возможность отказаться от любимой и вернуться в Эдем, но он не раздумывая, отказался. За это Старейшины наказали не только Мила, но и всех, кто каким-либо образом был причастен к нему.