— Добрый вечер! — Произносит Тоня, входя в мой кабинет, — у вас тут заблудиться можно, коридоры как лабиринт и множество дверей, а тихо как, даже уборщиков не слышно.
— Присаживайся, — я указываю рукой на кресло и иду к холодильнику за водой.
— Можно я постою, — говорит Тоня, кладет мне на стол бумаги и начинает наматывать круги по кабинету, рассматривая репродукции на стенах и папки в шкафах, это у неё «постою» называется.
— Тебе воду с лимоном или минералку, или может сладкой воды с газом?
— Большой выбор так сразу и не ответишь… ты сам, что предпочитаешь в это время суток?
— Воду с лимоном и со льдом.
— И мне тогда наливай.
Ловлю её около стола и вручаю стакан, сам же смотрю, как она пьет, а когда капля воды начинает двигаться по её подбородку, у меня срывает тормоза. Забираю у неё стакан, хватаю в охапку и быстро перемещаюсь к дивану, целую её скулы, подбородок и добираюсь до губ, как же я давно об этом мечтал, одно время даже мокрые сны снились, как подростку. А когда Тоня начинает отвечать, я начинаю тихо рычать, а потом скулить от удовольствия, чувствую себя диким зверем, добравшимся до самки.
Отрываюсь от её губ, делаю два глубоких глотка воздуха и уже хочу пойти на второй заход, но на мои губы ложится ладошка.
— Во первых, слезь с меня, ты не пушинка, — тихо произносит Тоня, я резко понимаюсь вместе с ней и сажаю её себе на колени, а дальше зарываюсь носом в её волосы на затылке, потом перехожу на шею и плечи и начинаю целовать и лизать, какая же она вкусная и теплая, от неё солнцем пахнет, как от летних фруктов, выращенных в саду, я как собака вылизываю её кожу, словно сахарную косточку.
— И опять все это не ко времени, — тихо шепчет Тоня, — что мы творим?
— Тонечка, а что мы творим? Ничего противозаконного не делаем, я давно тебя люблю, и за два года, что мы не виделись, ничего не изменилось.
— Значит, время не лечит?
— А от любви можно вылечиться?
— Я, наверное, об этом сильно пожалею? — Тихо шепчет Тоня и поворачивается на моих коленях, обхватывает меня ногами и целует.
Вот это темперамент, я прижимаю её к себе и не хочется думать, кто научил её так хорошо целоваться, я до сих пор в подробностях помню, как она водит машину, и кто её этому научил.
И тут нашу идиллию прерывает хлопок, кто-то зашел в кабинет, Тоня утыкается лицом мне в шею и я кожей чувствую, что она улыбается, мы все-таки спалились.
— Здравствуй Тоня, — говорит отец.
— Добрый вечер, — отвечает она и начинает слезать с моих колен, но я только разворачиваю её спиной к себе и держу, чтобы не убежала.
— Прости сын, я не знал, что ты не один, — сказал отец, ничуть не сожалея, — пришел напомнить тебе, что послезавтра у нас ужин с партнерами.
— Рано напоминаешь, я могу забыть, завтра бы и сказал.
— Тебе нужно прийти на этот ужин с девушкой, потому и напоминаю сегодня.
— Тогда поздно, где я девушку за один день найду? А почему обязательно с девушкой, они что, строгие ревнители семейных ценностей?
— Нет, не ревнители, но у них есть девица на выданье, а я хочу, чтобы они уже на подходе оставили свои надежды сбагрить её тебе.
— Ну зачем же так сразу обламывать, — возмутилась Тоня, — может у них все сладится, или вам невеста не нравится? Может это судьба, а вы лишаете своего сына шанса на счастье.
— Вот такое счастье ему точно не нужно, девица часто взбрыкивает как молодая кобылка, а если учесть, что мозгов у неё нет, получается убойный коктейль.
— А может ему такие нравятся, — ответила Тоня.
— Ему ты нравишься, — сказал отец.
— Я тоже не кроткая овечка и тоже периодически взбрыкиваю, как вы выразились, как молодая кобылка.
— Ты язва, тут я согласен, но с мозгами, огромной ответственностью и убойным темпераментом, а за твои мозги и ответственность можно все простить.
— Вот не поняла, это был комплимент?
— Комплимент, — вмешался я и поцеловал её в шею, — поверь мне, я отца дольше знаю.