Иа – ее сестра, с которой она ездит в Турцию уже лет семь. В первый раз они поехали, как обычно, на неделю, вернулись, и через несколько дней уехали на две. Потом и двух недель показалось мало. Они стали ездить на целый месяц. Месяца тоже не хватало. Идея ездить на день рождения Иа - в сентябре – превратилась в традицию. Деньги зарабатывались только ради одной цели, а на сломанные краны и диваны глаза закрывались сами собой. А потом появилась я и тоже внесла свою лепту – мы стали ездить в декабре в Стамбул.
Мы познакомились в баре с розовым кадиллаком на крыше. Маугли поначалу радовался, что я нашла себе новых подруг. Подумал, что теперь мне будет с кем поговорить, хотя я и не думала скучать.
Увидев меня, сестры поспорили: русская я или турчанка? Или немка?
- Неплохо танцует, значит русская.
- В майке Happy Girl, значит, здесь работает. Турчанка! И глаза карие!
Спустя десять минут мы сидели за столиком и пили за знакомство.
Я интересуюсь у Иа:
- А почему ты называешь своего «морем»? Он же вроде Deniz?
- Как почему? Во-первых, deniz – это по-турецки «море». А во-вторых - чтобы он не нервничал, когда мы про него говорим. Если что услышит, так мы просто море обсуждаем. Да и в Москве никто не понимает, о чем мы говорим.
Без кличек нам никак не обойтись.
ххх
Маугли высылают к нам за столик чтобы мы не заскучали. Он развлекает нас и следит за тем, чтобы его любимая не потребляла алкоголь.
- Ашкым беним, моя дорогая! Что тебе принести? Чай, кола? Мы должны сделать ребенка!
Новые посетители требуют выпивки, и Маугли срывается с места, чтобы обслужить их.
Он вышагивает с подносом, словно знаменитый актер по звездной дорожке, под бликами зеркального шара, с прямой спиной и ослепительной улыбкой. Он красив как бог, и мы дружно любуемся им. Наш Маугли, с любовью говорит Ниф. Наш Маугли, вторит ей сестренка. Мой Маугли, мечтательно говорю я, не спуская глаз с его классной задницы.
Тайком от Маугли сестры наливают мне еще пива в банку из под Coca-cola.
ххх
В одно прекрасное утро я обнаруживаю вшей в голове у своего бога.
Сентябрь. Мы покупаем билеты и договариваемся с Доаном, владельцем апарта, чтобы он снова встретил нас в аэропорту. Дома я оставляю водительские права, красные дипломы, пропуск с телебашней и прочие улики личной независимости. Все это мне временно не пригодится. Турецкому миру наплевать на наши таланты, он требует предоставить ему тело и душу в чистом виде без примесей урбанизации. Надо тщательно замаскировать свою способность к самостоятельной жизни – как хорошо, когда тобой распоряжается восточный хозяин!
В аэропорту случается непредвиденное.
Кроме Доана в толпе встречающих мы вдруг замечаем до боли знакомое лицо. Маугли! Родной! Что это за бандана у тебя на голове? Он радостно обнимает и целует нас, и мы еще никак не поймем, что в нем изменилось. Он виновато снимает свою повязку. Лысый!!!
Я не могу прийти в себя. Мой красивый мальчик с длинными шелковыми локонами – лысый?
- Предлагаю теперь называть его не Маугли, а Ленин, - шепчет мне на ухо Иа.
Если бы сейчас нас запихали обратно в самолет, я расстроилась бы меньше.
- Чего ты удивляешься? Ты же сама нашла у меня в голове какую-то гадость!
- Ну да, только я привезла тебе хорошее лекарство. Волосы можно было и оставить. Ладно, проехали. Так откуда ты узнал, во сколько мы прилетаем? Я же тебе не говорила.
Вместо ответа он сладко целует меня, и я забываю, в какой части света я нахожусь.
ххх
Каждую ночь мы проводим в своем родном доме Happy Girl. Втроем мы немножко требовательней, чем в розницу. Однообразные вечера понемногу приедаются, и мы приходим на дискотеку все позже и позже.
- Вы где были?, - набрасывается на нас Маугли. Он уже работает в «Черной лошади», но приходит сюда как в родительский дом.
Море ходит с гордым видом и делает вид, что и не заметил, как мы припозднились.
- Сидели в баре на берегу моря! Пришли же.
- Сидите здесь и никуда не выходите. Вот вам пиво, а тебе, Дарья, пить нельзя. Я запрещаю.
Мы молча садимся за столик, и я подпираю лицо кулаком. Похоже, нас перепутали с турецкими женами. Море даже не удостаивает свою любимую улыбкой, но как только она делает вид, что собирается уйти, он как коршун бросается за ней.