— Я соглашусь. Так я всё же буду ближе к ней, — ответил Лёша, не заметив оговорку.
— А кстати, а где мелкий Шемет? — спросил Андрей. — Я думал, что ты его приведёшь.
— Ну… В отличие от Лёхи, он не согласился остаться друзьями, — пожала плечами Кира. — Так что я гуляю только с вами.
— Он что?.. — вытаращился на неё Андрей. — Он…
— Ты всё понял. Так что не стоит развивать тему. Как у тебя с практикой?
— Нормально, мне даже пообещали зарплату, — ответил Андрей, не отрывая взгляда от лица Киры, как будто пытаясь что-то там рассмотреть. — А у тебя как с твоей практикой? Договорилась уже?
— С понедельника приступаю, — вздохнула Кира. — Но зарплату точно не обещают.
Практика по эксплуатации дорог оказалась одновременно скучной и выматывающей. Так сложилось, что нужно было в семь утра быть на базе за городом. Туда отвозил автобус. На базе Кира торчала почти до десяти, пока мастер и рабочие получали инструкции и инструменты. Потом они ехали на участок трассы и начинали работать: красить ограждения, убирать мусор с обочин и проезжей части, поправлять знаки, чистить указатели и всякое такое прочее. На участок отвозил автобус, и народ разбредался работать. Потом собирался и обедал тем, что взяли с собой, и снова работали до четырёх — пяти, пока либо не доделывали разнарядку, либо пока не заканчивалось рабочее время.
Киру спасал только плеер и несколько аудио историй, потому что две недели она так ездила на полный рабочий день в самое пекло без какого-либо укрытия.
Потом писала отчёт.
Двадцать пятого июля поехала в университет на утреннем шестичасовом рейсе на защиту, чтобы ей поставили практику, забрали зачётку и отпустили на каникулы.
У Люды, как и у них на первом курсе, должна была быть геодезическая практика, но Кира надеялась, что к концу июля Люда с этим уже разобралась и уехала на каникулы.
И вот чего Кира не ожидала, так это того, что, когда утром зайдёт в комнату, то обнаружит в своей постели, на своей подушке и своей ночнушке какую-то левую чумазую девку, от которой несло пропитым бомжом.
Рядом на стуле мятой кучей были брошены её вещи, которые явно носили.
Музыкальный центр, который Кира оставила в комнате, был небрежно подвинут, а на подоконнике валялись диски без коробок вверх этикетками.
Вся комната была засрана до изумления. Гора грязной посуды. Абсолютно всей. Мусор, фантики и крошки на столе и на полу. Разбросанные шмотки, обувь, пустые бутылки и банки из-под пива.
В Ташиной постели тоже кто-то спал, и, приглядевшись, Кира узнала Аню — подружку-неразлучницу Люды, похожую на ту, как сестра: такая же страшненькая и плоская.
Люда же спала на своей кровати, сладко похрапывая.
Кира ощутила, как её накрывает волна ярости.
— Люда! Ты что тут, мать тебя за ногу, устроила⁈ — Кира с трудом подавила желание разбудить соседку хватом за волосы, чтобы, как обосравшегося кутёнка, натюкать мордой в говно.
Люда вздрогнула, сонно открыла глаза, моргнула и удивлённо выпучилась на Киру.
— Ты⁈ — открыла рот соседка.
— Я. И я не поняла, что в моей постели делает какая-то замарашка.
— Э-это Лена, моя сеструха двоюродная… В гости приехала.
— Да что ты говоришь⁈ Твоя сеструха голая приехала? Что ей ни носить нечего, ни спать не в чем? Быстро вымелись все из комнаты.
— Да чего снова-то! — возмутилась Люда. — Ну взяли твою майку и юбку, чего так разоряешься-то? Подумаешь.
— Ах «подумаешь». Да с твоими тупыми куриными мозгами разве можно говорить слово «думать»? Я тебе сказала, мои вещи не трогать⁈
— А я потрогала и чё? — нагло спросила Люда. — Что ты мне сделаешь?
Паутинка дрожала и Кира поняла, что что-то упускает, но от ярости не понимает что. В любом случае, терпеть это она больше была не намерена. Как что, хмыкнув, Кира вышла из комнаты и направилась прямиком к коменданту. Та, к счастью, находилась на месте и её узнала.
— Галина Валерьяновна, здравствуйте, тут такое дело… — начала подстройку Кира. — Я приехала сдать практику, захожу, а в комнате у нас посторонние люди. В моей постели спит какая-то девка, грязная как бомжиха, она в моих вещах. Часть моих вещей вообще пропала. Соседка, Люда Скрипина, которая привела каких-то подружек своих, распивала спиртные напитки, она сломала мой магнитофон. В комнате вообще бардак… Я с этой особой не могу жить совершенно.
— Скрипина? Из девятьсот девятой? Так она вроде съезжает от тебя, в шестьсот двенадцатую, — удивилась комендант.