— Разговаривать можно?
— Как хочешь, — пожала плечами она.
К третьей неделе с начала второго семестра сесть на первую парту отчего-то стало всё сложней, словно большинство одногруппников, переживших первую сессию, резко решились взяться за учёбу. На лекциях уже никто не стремился занять галёрки, как раньше.
Впрочем, Домнин неплохо справлялся с разруливанием и отстаиванием их с Кирой места. Сама бы она, возможно, и не пошла бы на конфликт, а так только узнавала о героической защите парты от самого Домнина или девочек из первой группы, обычно сидевших за ними.
В сильно прореженной первой группе после сессии выделилась отдельная фракция из четверых девчонок и двоих парней, которые сессию закончили на «хорошо» и «отлично» и к тому же все жили в общежитии. Условно главными там были Катя и Марина, как раз те, которые сдали всё на пятёрки и перевелись на бесплатное обучение.
Эта «могучая кучка» по версии Домнина тоже всегда старалась сесть поближе, и занять вторые парты в среднем и крайнем рядах, которые в некоторых лекториях часто были сдвоенные. Так получалось, что за Кирой почти всегда сидела Марина, а рядом с той — её пухленькая соседка по комнате, Наташа, которая чуть что устраивала скандалы с базарными криками. Так что к «кучке» точно никто не лез, не желая связываться с этим маленьким и почти кругленьким «цербером». Впрочем, несмотря на серьёзную полноту, у Наташи было очень худенькое и изящное, почти кукольное симпатичное лицо с выразительными глазами и бровями, которому придавало необычайный шарм маленькая родинка в уголке губ с ярко выраженным «луком Амура». Когда Кира смогла видеть, она иногда засматривалась на Наташу и хотела её нарисовать.
За Кирой и Домниным закрепилась первая парта среднего ряда на всех лекциях, где не было «мостовиков», и первая парта ряда у дверей, когда «мостовики» присутствовали: в этом случае на «их» первой парте сидела Оксана с мальчиком-приятелем из своей группы.
Приятельство со старостой принесло Кире некоторое влияние на учебный процесс. Например, получилось перетасовать расписание и через старосту, при поддержке «могучей кучки», так как старостой первой группы стала Марина, договориться с некоторыми преподавателями о переносе практик, которые обычно никто не пропускал, на восемь утра. Ну и подвинуть в «окна» некоторые лекции, которые были для их двух групп.
— Я думал, что к девяти сорока удобней ездить, чтобы поспать подольше, а по итогу получилось, что к восьми я встаю всего на час раньше, чем к паре в девять сорок, и в автобусе всегда есть место, так как основная масса едет ко второй паре, — сообщил Домнин.
— А освобождаемся уже в половину второго, — кивнула Кира, — и уехать городским тоже проще, так как после трёх…
— Да… с трёх до пяти в автобус не попасть, а если попасть, то сорок минут почти не дышишь, — хмыкнул староста. — А тут я даже пару раз сидя ехал. Ещё и на выезде после пяти пробки начинаются. А теперь столько свободного времени получается. И вроде нормально высыпаешься.
«Кира, мы отмечаем прошедшее 23-е февраля и будущее 8 марта в парке им. Горького, 3 марта, в субботу, в 12:00. У входа встретимся. Комсорг», — прочитала Кира записку, оставленную ей на вахте «папочкой».
Клуб практической психологии проводил занятия по вторникам, а в субботы были встречи «семьи». И было очень приятно, что Комсорг не поленился приехать на Комплекс и оставить для неё записку, хотя и не учился в их ВУЗе. Комсорг уже вообще не учился, а где-то работал.
На «семейных встречах» прорабатывалось «на практике» то, что они проходили в клубе, и, вспомнив, как на последнем тренинге им «ломали комплексы», Кира поёжилась, предвкушая интересное времяпровождение
— Привет, Кирочка! — улыбаясь, встретил её возле парка Комсорг и ещё несколько «деток» их «семьи». — Ты вовремя. Сейчас остальные должны подойти, и пойдём веселиться.
— Мне уже страшно, — хмыкнула Кира. — Я уже знаю ваше «веселье» со взрывом мозга себе и всем окружающим.
Их «семья», кажется, была самой активной и безбашенной в клубе. Даже Грим так считал, а высшему разуму как-то видней. Возможно, это было потому, что самой младшей в их «семье» была семнадцатилетняя Кира, а самому старшему, «папочке» Комсоргу, было двадцать два. А ещё туда входили Дэн и Вик, которые играли в КВН не просто в студенческой, а в городской лиге, и очень весёлые и озорные девчонки — Марьян и Олишна.
После рождественской вечеринки и первых двух занятий в клубе некоторые отсеялись и стало понятно, что постоянно будет ходить около двадцати шести человек. Их «семья» тоже сократилась до дюжины человек. Зато остались самые лучшие и интересные, как говорила Марьян.