−Ненормальная! - крикнул Макс. - Ты настоящая преступница! Чуть не убила свою мачеху, а теперь меня зарезать пытаешься!
При упоминании о Вике Лене стало совсем нехорошо. Она еще крепче сжала бритву в руке...
Тем временем Макс, подумав, что она успокаивается, подошел к ней ближе. Он попытался взять ее за руку:
−Ленка, отдай мне бритву. Ничего хорошего из этого не получится. Успокойся, давай поговорим...
Следующего ее поступка он точно не ожидал. Лена вывернулась из его рук, схватила со стола ножик для фруктов и с тихим рычанием всадила его мужу в плечо.
−Ах ты, дрянь! - отскочил он, зажимая рану. - Я сейчас милицию вызову...
−Вызывай! - истерично рассмеялась Лена. - Вот умора-то! Здоровый бугай Опольский вызывает милицию, потому что его избила жена. То-то смеху будет!
Макс недолго помолчал, потом схватил со стола бутылку вина и, не обращая внимание на кровь, сочащуюся из порезов и раны, направился к выходу.
−Я уезжаю. Приеду, когда мы успокоимся. Разводиться я с тобой все равно не буду. А Машку тебе придется принять как данность. Смотри: будешь рыпаться — оставлю без копейки и сына отсужу. И никакой твой юридический факультет тебе не поможет!
Муж ушел, хлопнув дверью. Лена, успокоившись, заглянула в комнату сына. Он спал, и, скорее всего, раньше девяти часов утра не проснется... Только тогда, чтобы избавиться от сильнейшего нервного напряжения, Лена выпила. Она и не заметила, как опустошила две бутылки вина, при этом почти не запьянев. Зато она смогла уснуть, завалившись на пол прямо рядом с накрытым столом...
Проснулась она на следующее утро от крика Сережи. Встала, убралась в доме, накормила сына. Все это она делала будто на автомате... Тело как деревянное, в голове — никаких мыслей. Пустота.
А через пару часов к ней в дом заявилась целая милицейская бригада.
−Елена Опольская? - спросил ее молодой лейтенант, попросив паспорт. - Вы подозреваетесь в убийстве Максима Опольского, вашего мужа.
- Что? - Лена встала, как вкопанная. - Макс умер? С чего вы взяли?
-Мальчишки нашли его труп у речки, за поселком. Несколько человек опознали его, хотя он страшно изуродован. Жители его вспомнили по часам и костюму.
-Нет, - задрожала Лена, еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать — нельзя было пугать сына, мирно поглощавшего кашу в детском стульчике для кормления. - Он вчера вечером ушел, да... Но — живой и на своих ногах!
- С порезами и ножевой раной, не так ли? - усмехнулся другой милиционер. - У нас есть свидетель, который подтверждает, что у вас с мужем вчера случилась крупная ссора...
- И кто же это? - удивилась Лена. - Вчера, кроме меня, Макса и сына, никого в доме не было...
- Не важно, отмахнулся он. - Сейчас вы должны проехать с нами, чтобы опознать труп. Он уже перевезен в морг в В. А потом — вам придется проехать с нами в участок...
- Подождите, пожалуйста, - засуетилась Лена. - Мне нужно переодеться и позвонить отцу, чтобы он побыл с ребенком...
Пока Лена собиралась, милиционеры, не имея ордера на обыск, прошлись по комнатам и ванной.
- О, смотри, что я нашел в раковине! - проговорил один из них. - Бритва с полосками кожи!
- Заверни аккуратно, - заволновался второй. - Отличный вещ док!
Также они нашли на кухне окровавленный нож. Лена так его и не помыла.
- Ну все, Пашка, - порадовался младший, хлопая коллегу по плечу. - Считай, убийство на почве ревности раскрыто.
-А ее даже жаль... Такая молодая, красивая. Ребенок вон маленький, - пожал плечами старший.
-А нам-то что? Премию в этот раз точно получим!
Через десять минут приехал Ленин отец. Она поцеловала ничего не понимающего, изумленного Виктора Сергеевича, пообещала скоро вернуться и попросила беречь Сережу. Малыш, устав от суеты взрослых, уже начал плакать.
-Пока, мой маленький, - Лена поцеловала его в теплую макушку. - Мама обязательно приедет...
- Лена, Леночка, что же это? - отец, обычно сильный и уверенный мужчина, казался сейчас слабым и растерянным.
- Ничего, пап, - она обняла отца. - Тут говорят, Макс умер... Простая формальность- нужно поехать с ними и убедиться, что это ошибка!
* * *
Московская область, пос. Аннино, 40 километров от В. Колония. 2002 год
Душевые кабинки были одним из самых любимых мест женщин-заключенных. Здесь они общались, наводили по возможности красоту… Часто сюда проносилась по-тихому дневная доза растительного масла – для того, чтобы увлажнить и подпитать кожу и волосы. На втором месте комната отдыха, на третьем – пожалуй, столовая.
Лена сняла шлепанцы и тихо прошла в душевую комнату. Пришлось снять шлепанцы, чтобы неслышно ходить по мокрому полу. Нельзя было, чтобы ее обнаружили.
Женщина мылась на полную катушку. Она набрала в низкую ванночку немного воды, чтобы ноги отмокали от грубой ороговевшей кожи. Было слышно, как она что-то тихонько напевала себе под нос.
Ну конечно! На пластиковом столике рядом с душевой кабинкой стояли бальзам для волос, крем для тела и гель для душа. Вообще-то, такие вещи уставом тюрьмы иметь при себе не разрешалось. Однако этой Наталье все было ни по чем…
Она прибыла в колонию два месяца назад. Наталье Каримовой было двадцать семь лет. Высокая, статная, рыжеволосая, с огромными зелеными глазами, она сразу привлекала к себе внимание. Статья у Натальи была, прямо скажем, ерундовая – она сидела за кражу товара в магазине одежды, где сама же работала продавцом. Другое дело, что отсидка для нее была уже не первой – когда-то она уже сидела за хулиганство и вымогательство денег.
Наталья сразу начала наводить в их камере свои порядки. Это было неприятно, потому что пять женщин, населяющих ее, уже передрались, переругались и давно притерлись. Все, включая саму Лену, которая сидела уже пять месяцев. Кстати, Каримова сразу невзлюбила именно ее. Почувствовала Ленин авторитет среди сокамерниц – большинство из них были не слишком грамотными и образованными, а Лена, имеющая юридическое образование, кое-что объясняла им по поводу прав заключенных, за что имела уважение.
Это уважение было для Натальи как кость в горле. Она явно привыкла быть везде на первых ролях… К тому же, она быстро сговорилась с администрацией тюрьмы, стала стучать на соседок, за что имела некоторые поблажки. Например, ей разрешали иметь при себе кое-какую косметику, давали больше времени на отдых, лучше кормили. Однако этого ей было мало. Каримова постоянно подкалывала и оскорбляла сокамерниц, а больше всего – Лену. Все молчали и терпели, зная, что со стукачкой лучше не связываться. Однако последний случай довел Лену до крайней точки кипения…
Недавно к ней приезжала на свидание Галина. Она привезла Лене теплые вещи, чай, сигареты и много других нужных вещей. Среди них самым дорогим подарком были фотографии Сережи. Скоро ему должно было исполниться три годика… Лена со слезами на глазах целовала снимки сына. На них он казался ей каким-то бледным, исхудавшим.
- Болеет часто, - ответила Галя. – Папа твой один с ним крутится… никто не помогает, кроме меня. Вроде как иммунитет у мальчика снижен, простужается… Не переживай, мы с Настей это уже переросли.
Легко сказать – не переживай! Лена каждую свободную минуту разглядывала фотографии своего худенького болезненного сына, а по ночам тихо плакала от собственного бессилия. Ведь она ничем не могла помочь ни своему уже немолодому папе, ни ребенку!
А потом сам отец приехал к ней. Им разрешили свидание. Папа состарился, казалось, лет на десять. Он был очень краток…
- У Сережи редкое заболевание крови, - сказал он. – Оттуда и все болезни. Но страшно другое… Если не начать срочное и дорогостоящее лечение, он и до первого класса не дотянет. Мы уже сдавали анализы, и все подтвердилось…
Папа приехал с кучей медицинских документов, подтверждающих Сережино заболевание.
- Сколько стоит лечение? – спросила она и, когда отец назвал сумму, немного подумав, приняла решение:
- Продавай все, что оставил Макс. Дом, дачу, машины – все продавай. Должно хватить. Лишь бы вылечили моего мальчика!