Лена отвернулась, чтобы скрыть от подруги свои эмоции, и налила себе еще вина. Галя заметила, что ее движения стали скованными, будто деревянными, а лицо и вовсе перестало что-либо выражать. Такую серьезную защитную реакцию она видела у Лены несколько раз: когда она узнала, что ее ищут из-за заявления мачехи; на суде, когда ее признали виновной в смерти мужа; и, последний раз — когда она узнала, что ее могут лишить родительских прав.
- Галь, ты же знаешь — наша правовая система сбоев не дает, - она говорила глухим, невыразительным, будто бы чужим голосом. - Если обвинили — значит, виновен. Что он делал в такое позднее время на стройке? И как оказался рядом с трупом нашего покойного директора? Почему так неожиданно погнал в город, прервав наш прекрасный отдых? Все это очень странно. И я не исключаю, что Олег — убийца, несмотря на мое к нему отношение...
- Какое такое отношение? - усмехнулась Галя, решив добить подругу окончательно. - Ты сама говорила, что ничего серьезного тебе не нужно, только секс. В этом случае ты ведешь себя правильно: оступился, попал в беду — и ну его! Сам виноват. Тебе же проблемы не нужны. Все равно, что он — хороший человек, думающий не только о себе, но и о тебе, и о твоем сыне, и о многих других. Плевать, что он не сможет содержать мать и братьев, отбывая срок в тюрьме. Самое главное — ну и ладно, даже если он, скорее всего, просто не мог совершить это преступление?!
Лена посмотрела на нее таким взглядом, что Гале стало стыдно. Пять лет назад Лена попала в такую же ситуацию. Ее судили за преступление, в котором она не была виновата... И осудили. Только отец и подруга попытались хоть что-то для нее сделать, пусть это и оказалось напрасным. Боль, гнев, страх — все это отразилось в глазах Лены.
- Тебе не понять... - проговорила она, залпом осушая стакан с вином.- Как мне страшно вновь видеть все это. СИЗО, зал суда, милиция... Олег мне очень дорог, но дороже — свой покой. Не могу я снова все это видеть, пусть даже в качестве посетителя судебного заседания. С ума сойду... Больно, Галь. Столько времени прошло, а до сих пор больно...
Галя с удивлением заметила, как по Ленкиным щекам покатились слезы. Ее подруга уже давно не плакала... А тут — на тебе.
- Я его люблю... - продолжила Лена, когда Галя уже стояла рядом, обнимала ее и гладила по голове. - И очень переживаю за него. Олег точно не мог такое совершить. Но что я могу поделать с собой и своими страхами?
- Главное — приезжай на суд, - вздохнула Галя, вытирая Лене слезы. - Послезавтра. Это уже будет огромной поддержкой для Олега. А там — дай Бог, все как-нибудь образуется...
* * * * *
Вообще-то Илье совсем не хотелось встречаться с человеком, который сидел сейчас в ресторане, потягивая красное вино. Он, конечно, не мог обвинить этого человека в крахе своей жизни – в первую очередь, виноват во всем был он сам… Но, тем не менее, неприятный осадок оставался. Однако иного выхода у него не было.
Ему было просто необходимо вернуть Галину, заслужить ее прощение. А это можно было сделать только одним, озвученным ею способом – помочь доказать невиновность Лены. Пришлось заниматься этим темным, уже поросшим былью делом. Конечно, во всем этом следовало разобраться пять лет назад – тогда, быть может, и удалось бы ей помочь. А теперь было намного сложнее. Правда, удача все-таки улыбнулась ему…
* * * * *
Несколько дней назад ему удалось найти следователя, который вел расследование убийства Максима Опольского. Этот маленький худенький человек средних лет давно уволился со службы и теперь работал в охране престижного ночного клуба в В. Узнать его фамилию было несложно – через цепь общих знакомых Илья вышел на архивный отдел милиции, где хранились записи – кто из следователей в какое время вел уголовные дела. Этого следователя звали Николай Комиссаров, и, к счастью, номер его домашнего телефона был в городском справочнике.
Сначала бывший следователь крайне настороженно отнесся к предложению Ильи встретиться, но, когда молодой человек сказал, что заплатит солидное вознаграждение, согласился. Правда, предложил Илье приехать к себе домой.
Во время их разговора Пронин узнал интересные подробности того дела. Еще до того, как материалы были переданы в суд, к Комиссарову в кабинет заявилась молодая красивая девушка, дорого одетая. Она начала расспрашивать о ходе дела и, узнав, что доказательств факта убийства Опольского собственной женой маловато, очень просила помочь. Ей нужно было, чтобы вина Лены была как можно скорее доказана и следствием, и судом.
Услышав такую просьбу, следователь, очарованный красотой девушки, сперва растерялся. Она предложила ему внушительную сумму денег… Однако Комиссаров отказался, выбрав другой способ оплаты – все-таки не каждый день к нему в кабинет заявлялись такие красотки. Они встретились несколько раз, в результате чего в деле появились факты о жизненно важных ранениях, найденных на теле убитого и нанесенных тем самым ножом с отпечатками пальцев его жены. Этих доказательств суду хватило.
- Ну, не смог я ей отказать, - говорил Илье следователь, потягивая в своем кресле светлое пиво. – И денег с нее взять не смог… Понимаешь, это – такая женщина! Шикарная! Ноги, волосы… а фигура! Все при ней! С тех пор я, правда, ее не видел, но помнить ее буду всю жизнь!
- А подробнее можете ее описать? – попросил Илья.
- Конечно! Высокая, длинные черные волосы, голубые глаза. Лет двадцать или чуть больше. Личико – совершенно кукольное!
Фраза про кукольное личико словно кольнула Илью. Именно так Галя и Лена когда-то называли третью свою подругу, Машу Чернову – куколка.
- Мария ее звали, - словно в подтверждение его мыслей, продолжил Комиссаров. – Да и то, если она правду тогда сказала… Эта Мария – самое лучшее, что было за годы моей службы в милиции!
Илья поблагодарил следователя, отдал ему обещанные деньги и, пообещав, что никому не откроет полученную информацию, покинул его квартиру.
* * * * * *
За прошедшие годы Маша будто не изменилась – стоя около окна ресторана, Илья видел тот же изящный профиль, белую кожу и струящиеся по спине темные блестящие волосы. Что и говорить, смотреть на нее было настоящим удовольствием, хотя ему и не хотелось подходить ближе. Однако, разглядев ее вблизи, уже зайдя в ресторан, Илья понял, что Маша стала другой.
Ее лицо казалось более серьезным и одухотворенным, не было в ней того бездумного очарования и легкости, как много лет назад. Чернова, одетая в обтягивающее темно-серое платье, казалась более солидной и взрослой. Держаться она стала более прямо и уверенно, появилась снисходительная улыбка, с которой она поглядывала вокруг себя – раньше Маша так не улыбалась.
Да, она и сейчас была хороша, интереснее, чем много лет назад… Однако Илья не собирался любоваться ею. Сейчас ему важно было подстроить их встречу так, будто все это случайно, и расположить Машу к себе настолько, чтобы она не отказалась с ним выпить. Один раз они уже были близки. Теперь ему необходимо, чтобы все получилось снова…
- Маша? – она подняла голову, поставив на стол чашку. Ужинала Чернова весьма скромно – какой-то салат из разнообразной зелени, стейк из форели и зеленый чай, и все это стояло на столе нетронутым все то время, что он наблюдал за ней.
В ее глазах по очереди отразились изумление, испуг и смущение. Маша вспыхнула, как девчонка. Илья был удивлен – он, конечно, не льстил себе, что по прошествии семи лет она питает к нему какие-то чувства… Тогда вывод напрашивался другой: неужели любой мужчина мог заставить беспринципную аморальную Чернову покраснеть?
«Она аморальная, - усмехнулся про себя Илья. – Ну да. А сам-то хорош? Вроде не баран, чтобы тебя на веревочке уводили от жены. И Опольский, царствие ему Небесное, был точно таким же. Кто еще хуже – Машка или женатые мужики, гуляющие с нею от жен?»
- Привет, - Маша растерянно захлопала глазами. – Какая неожиданная встреча…