Я не сразу поняла, что она обратилась ко мне. Я ничего не могла с собой поделать. Даже зная, что мне будет больно, я взглянула на фотографию.
Ботаника.
Пышный сад с высокими деревьями, сотнями тысяч редких цветов и резной мебелью ручной работы на открытом воздухе. Это поразило меня, как пуля в брюхо.
Что с тобой, Фэр? Свадьбы вызывают у тебя отвращение. Ты всегда называла их пустой тратой первого взноса.
— Потрясающе, — согласилась я, имея в виду это. С фальшивой улыбкой на лице я положила оставшиеся брошюры на стол и отвесила легкий поклон, с пышностью согнув колени. — Чем еще я могу быть вам полезна, миссис Сан?
Это сработало.
Констанс выглядела совершенно опустошенной моим хорошим настроением.
— Вообще-то… Эйлин, дорогая, почему бы тебе не показать мисс Баллантайн свадебные платья, которые являются нашими лидерами? Уверена, у нее будут интересные идеи.
Глаза Эйлин расширились. Она выглядела в ужасе от этой идеи.
Я не могла ее винить.
Я больше не носила форму горничной, поэтому мой стиль одежды — или его отсутствие — был виден невооруженным глазом. На мне были черные леггинсы в сочетании с пушистым зелено-желтым свитером.
— Уверена, мисс Баллантайн есть чем занять свое время… — Эйлин запнулась.
Время не было моей проблемой. А вот мысль о том, что мне хочется свернуться в клубок и плакать до тех пор, пока я не умру от обезвоживания, была.
Потому что выбор свадебного платья для невесты Зака был для меня верхом раздражения. У меня была буквально физическая реакция на него. Как будто по моей коже ползали скорпионы.
Но, опять же, я не могла позволить Констанс победить.
— Я бы с удовольствием взглянула.
Вздохнув, Эйлин взяла в руки стопку глянцевых брошюр, снабженных пометками, и пролистала три из них, пока не перешла на нужные страницы.
Она веером разложила передо мной варианты. Классические платья А-силуэта с большим количеством тюля и кружева, достаточным для открытия французского борделя.
Заку они бы совершенно не понравились.
Ему нравились современные, художественные вещи. Греческий шелк. Плиссированные фасоны. Может быть, что-то украшенное бриллиантами.
Меня пугало, что я так хорошо знаю его предпочтения и антипатии.
Я проглотила отчаянный крик и пожала плечами, коснувшись одной из фотографий. По-моему, все они выглядели одинаково.
— Это великолепно.
Эйлин просияла.
— Это — мое любимое.
На мгновение я пожалела ее.
За то, что она страдает той же фобией, что и Зак. За то, что она вступила в брак без любви. За то, что ей некому помочь справиться со своими страхами.
По крайней мере, Зак уйдет из нашего дома вылеченным.
Я поклялась в этом.
Констанс искала на моем лице хоть какие-то следы эмоций — печали, разочарования, ревности, — но не находила.
Она не знала, что наткнулась на ветерана в области эмоционального насилия, прошедшего двадцатитрехлетний курс обучения у Веры.
— Очень хорошо, мисс Баллантайн. — Она кивнула в сторону двери. — Пожалуйста, уходите.
— Если вам нужно что-то еще… — Я ткнула большим пальцем в сторону коридора. — Я буду в гостиной, смотреть фильм.
Я намеренно раздражала Констанс, злясь на нее за то, что она контролирует Зака, зная, что у нее не хватит смелости заплакать перед ним.
Она проворчала.
— Не знала, что у вас сегодня выходной.
— Это не так. — Я прижала руку к груди. — Боже, Боже. Как некрасиво с моей стороны.
Хмыкнув, я вышла и размеренным шагом направилась в свою комнату, не позволяя упасть первой слезинке, пока не убедилась, что ее не услышат.
55
ФЭРРОУ
Зак так и не вернулся домой.
Я достала телефон, проверила время (десять тридцать, мать вашу?) и удержалась от того, чтобы написать ему сообщение, по той единственной причине, что он мне ничего не должен.
На самом деле я регулярно повторяла себе эту фразу с тех пор, как Констанс и Эйлин ушли три часа назад.
Он не твой парень.
Не твой муж.
Не твой. И точка.
Скоро он пообещает свои передние лапы кому-то другому в пушистом платье на поле пыльцы.
Ты временна и незначительна. Перышко на ветру.
Я металась по комнате, как львица в ржавой клетке.
Ирония не покидала меня. В то время как нынешний муж Даллас заточил ее в золотую клетку, а она боролась за свободу, я сама добровольно попала в свою позолоченную тюрьму и не хотела ее покидать.
Было бы проще, если бы блеск и гламур привлекали меня. Я могу найти это в другом месте.