Мы с Заком вели себя безрассудно, пробираясь в розовый сад, чтобы украсть поцелуи и оргазмы. Чувство вины сидело в моем животе, как кирпич, опуская меня вниз, и все же я была добровольной участницей.
По ночам он забирался в мою постель, вытягивая из меня эмоции и ощущения, о существовании которых я даже не подозревала.
Он поклонялся каждой частичке моего тела, и впервые в жизни я почувствовала себя чьим-то выбором, а не выбором по умолчанию. До такой степени, что я поняла: нам нужно откровенно поговорить о том, куда мы движемся.
Это больше не было похоже на проект.
Это было похоже на вечность.
За несколько часов до вылета домой Зак оставил записку на моей тумбочке.
В два часа дня в розовом саду.
Крылья бабочки, ласкающие стенки моего живота, рассказывали историю, старую как время.
Закари Сан не был моим боссом и моим любовником — он был моим всем.
Пришло время поговорить о том, что я откладывала уже несколько месяцев.
Я пришла к скамейке в саду на несколько минут раньше. Пышные красно-белые цветы и колючки обвили камень в форме лебедя, переплетаясь друг с другом, словно мечи.
Я занялась своим телефоном, пролистывая электронные письма от адвокатов. Я никогда не была трусихой, но, рассказывая Заку о своих чувствах, я покрывалась холодным потом.
За моей спиной раздался шелест листьев. Я подняла глаза от телефона и с удивлением увидела, что Эйлин идет в мою сторону.
Ее каблуки утопали во влажной земле. Коричневое платье-макси колыхалось, когда она шла, в паре с тонким ремнем Hermès.
На ней было минимум косметики, спокойное выражение лица, а волосы собраны в безупречный замысловатый пучок.
Я напряглась, не в силах выдержать ее пронизывающий взгляд. Она была осведомлена о моих похождениях с ее женихом.
И неважно, что у нас обоих были с ним договоренности — и никто из нас их технически не нарушал. До этого момента мне удавалось избегать ее в разросшемся особняке благодаря ее исчезновению.
Теперь же она была как зеркало, заставляя меня посмотреть в глаза своим грехам.
Я встала.
— О, пожалуйста, мисс Баллантайн. — Эйлин махнула рукой. — Вы не мой сотрудник. Можете сесть обратно.
— Я сотрудник твоего жениха. — Это слово прожгло мне горло и обожгло язык.
— Несмотря на это, сегодня я пришла к тебе как женщина, обращающаяся к другой женщине.
Мое сердце опасно заколотилось.
Эйлин скользнула рядом со мной, заставив меня опуститься на край скамьи.
Она положила свою сумку на колени.
— Я благодарна тебе за то, что ты пришла сюда.
— Я не ценю, что ты обманула меня, заставив думать, что это Зак пригласил меня сюда.
— Может, ты и не ценишь, но, конечно, ты можешь это понять. — Эйлин кивнула. — Вот почему я держала это в тайне. Я не могла рисковать, что ты откажешься выполнить мою просьбу. Время в этом деле не на моей стороне.
Я нацепила на себя маску безразличия, чувствуя, как надвигающаяся катастрофа врывается в мою жизнь.
— Чем я могу тебе помочь?
— Думаю, мы обе знаем, чем ты можешь мне помочь. — Она что-то искала в своей сумке, губы были сжаты. — Перестань трахать моего жениха.
Ее требование резануло меня по груди, проникло глубоко в сердце и схватило его. Не было смысла отрицать очевидное, даже если это была моя рефлекторная реакция.
Если уж на то пошло, Эйлин заслуживала правды.
Я спряталась в куртку, заставляя себя произнести.
— Это несерьезно.
Не ложь.
По крайней мере, для Зака.
Он неоднократно напоминал мне и себе, что у нас всего лишь временные отношения.
Тем не менее, это было грязно. Как белая ложь.
Глаза Эйлин изучали мое лицо. За ними я увидела столько тех же эмоций, в которых тонула сама. Агония, ревность и отчаяние. Сырая жалость к себе, от которой было трудно дышать.
Ее глаза блестели от слез, но я знала, что она не позволит им упасть. Эйлин, как и я, воспринимала уязвимость как слабость. Она не позволяла себе сломаться.
— Может, для тебя это и несерьезно, но для меня это серьезно. — Она расправила платье, разглаживая морщинки. — Я всегда мечтала выйти за него замуж.
Я откинула голову назад, сцепив брови.
— Я думала, вы даже не были знакомы до нескольких месяцев назад?
Она потерла покрасневший нос и покачала головой.
— Боже милостивый, ну разве ты не наивна?
Засунув руку в сумку, она достала крошечный старый фотоальбом и протянула его мне. Я открыла его.
Мое сердце упало еще ниже, когда мой взгляд упал на первые две фотографии. На них ухмылялись два пухленьких малыша с валиками на бедрах и одинаковыми шапочками.