Я знала, что исцелюсь.
Зак кружил вокруг нас, придирчиво осматривая каждый появившийся синяк, как будто я подралась с медовым барсуком.
— Она в порядке. Немного поцарапалась. — Доктор Салливан отложил ватный тампон. — Ничего серьезного. — Он сделал небольшую паузу. — Не так серьезно, как порезанный палец.
Ах.
Я знала, что узнаю его. Семейный врач Оливера. Тот самый, который ухаживал за Бреттом-младшим после инцидента на кухне.
Когда он закончил приводить себя в порядок, Зак выпроводил его за дверь и вернулся через несколько минут.
Я кивнула в сторону стола для игры в Го.
— Мы должны продолжить нашу игру сейчас.
Нет смысла откладывать.
— Куда-то спешишь?
— А если я скажу "да"? — Я приподняла бровь, погружая палец в воду и чувствуя, как в животе затягивается узел.
— Смотря куда. Куда? — Он сделал паузу. — И ради Бога, не говори "Монови".
— Ты не веришь в Бога.
— Нет, но я верю, что кто-то во Вселенной издевается надо мной. — Он занял свое обычное место за столом. — А если серьезно. Если ты скажешь "Монови", я могу взорвать город.
Я опустилась на плюшевую обивку и подняла крышку со своей миски с камнями.
— Как?
Я не могла не заметить, насколько легким стал наш разговор. Как будто мы оба хотели уклониться от очевидной надвигающейся беды.
Как всегда, он поднял камень с безупречным этикетом.
— Ты забыла, что наш сосед торгует оружием?
Я ответила ему самым безжалостным способом, который только могла придумать.
— Точно. Что ж, думаю, мне лучше пощадить единственного жителя Монови.
Он нахмурился, глядя на доску.
— Это может продлиться всю ночь.
— У меня хорошая выносливость.
— Может, и так, но я планирую хорошенько тебя вымотать.
— Мы все еще говорим об игре, конечно же.
— Конечно.
Четыре часа спустя он получил контроль над доской. За все это время мы не произнесли ни слова, сосредоточившись на камнях.
Когда я, наконец, набралась смелости и затронула эту тему, он, казалось, погрузился в раздумья.
Я откинулась в кресле, сцепив пальцы на коленях.
— Я сдаюсь.
Его глаза поднялись от камней.
— Прости?
— У меня не осталось ходов. — Я разжала пальцы и жестом указала на доску. — Поздравляю. Ты выиграл.
— Я выиграл?
— Да. — Я кивнула, изо всех сил стараясь не раствориться в небытии. — Ты выиграл кулон. Честно и справедливо.
Прости, папа. Ты разочаровался во мне?
Мы с Заком как-то сразу договорились использовать кулон в качестве награды. Со временем игра превратилась в прелюдию, а не в соревнование.
Я не думаю, что кто-то из нас осознавал, что мы натворили. Судя по напряженным плечам Зака, он, должно быть, забыл, во что мы играли.
— Фэрроу.
Я покачала головой, поднимаясь на ноги. Хотелось в последний раз попрощаться с кулоном.
Но, сделав несколько шагов, я поняла, что в стеклянной витрине лежит только один из кулонов. Но не мой.
Моя легкая реакция испугала меня. Я думала, что сейчас сорвусь, развернусь, потребую объяснений. Но столкновение с Верой ударило меня по черепу, переключив мозг.
Вера, Регина и Табби всю жизнь копили материальные ценности, не в силах утолить свою жажду. Они совершали преступления, разрушали жизни и так и не поняли, какой вред причинили.
Я не хотела превращаться в них.
Смогла бы я полюбить все, что Вера заложила? Всеми фибрами своего существа.
Но я не позволяла их отсутствию диктовать мои эмоции.
Если я сосредоточусь на том, чего у меня нет, я никогда не смогу оценить то, что у меня есть.
— Поговори со мной, Фэрроу.
— Выпьешь? — Я подошла к тележке с виски, налила два стакана и села на стол Зака, покачивая ногами. — Думаю, это нам понадобится.
Он подошел ко мне, проигнорировал предложенный напиток и встал между моих ног, положив подбородок мне на плечо. Еще несколько месяцев назад он не мог даже мизинцем прикоснуться ко мне.
— Что происходит в твоей хаотичной голове?
Все, что, как мне казалось, я знала о своем прошлом, оказалось неверным.
Я не знаю, кто я. И какие цели я преследую теперь, когда фехтования больше нет и правосудие восторжествует.
Я боюсь превратиться в Веру, ставящую во главу угла совсем не то, что нужно.
Я верю каждой частицей своей души, что я лучше для тебя, чем Эйлин. Но я не хочу погружаться в отношения, не зная, кто я есть на самом деле.
Вместо этого я остановилась на простом:
— Боюсь, то, о чем я хочу тебя попросить, эгоистично.
— Я хочу, чтобы ты была эгоисткой. — Он обвел пальцами мое запястье и поднес напиток к губам, сделав глоток именно там, где я оставила след от ChapStick. — Считай, что я твой личный джинн. Твое желание — мой приказ.