На четвертый день нашего радиомолчания я, наконец, загнал ее в угол.
Она была в моем саду и уничтожала куст белых роз, чтобы наполнить мои шестизначные художественные вазы.
Я подумал, что она не очень хорошо воспримет, если я скажу ей, что эти розы не следует ставить в урны, которые, по сути, являются историческими сокровищами, некоторым из которых более 600 лет. Одно только воздействие влаги уничтожило бы их ценность.
Простое черно-белое платье горничной облегало ее фигуру, подчеркивая каждую арку и изгиб. Волосы, словно расплавленное золото, обрамляли ее плечи и лицо.
В ушах у нее были наушники, она покачивала головой туда-сюда, когда брала ножницы для моих ухоженных цветов. Она не услышала моего приближения, даже когда я стоял в метре от нее.
До моего носа донесся ее запах. Она пахла летом и грехом, солнцем, целующим распустившийся цветок.
Поскольку она была в одежде, я не раздумывая постучал ее по плечу, чтобы привлечь ее внимание.
Она слегка подпрыгнула, пошатываясь, и выдернула наушники из ушей.
— Господи, Зак. Ты меня напугал.
А ты меня. Я чертовски боюсь тебя, Осьми.
Вместо того чтобы сказать это, я сцепил пальцы за спиной и окинул ее недовольным взглядом.
— Могу я задать тебе вопрос?
— Нет.
— Но я все равно задам. Почему я получаю молчаливое обращение?
— Молчаливое обращение? — Она высыпала охапку роз в ведро и вытерла руки о фартук. — Ты использовал любую возможность, чтобы сказать мне, что я — помощница. Зачем мне искать тебя и завязывать разговор?
Она преуменьшала то, кем мы были, и это выводило меня из себя. Мне пришлось сделать глубокий вдох и сосчитать до десяти в обратном порядке.
Я никогда не злился.
Что, черт возьми, происходит?
— Мы с тобой заключили сделку, — пробурчал я, возвышаясь над ней и используя все свои силы, чтобы не наброситься на нее. Я всегда жалел своих коллег и друзей, которые поддавались эмоциям при самых незначительных неудобствах. — И сейчас ты не выполняешь свою часть сделки.
— А ты выполняешь? — Она повернулась обратно к кустам, схватила ножницы с грязной земли и набросилась на розы в полную силу. Это была не стрижка. Это было обезглавливание. — Я начала выполнять свою часть сделки, и вот я здесь, прошло три недели, а у меня нет ни адвоката, ни частного детектива, ни зацепки, чтобы начать борьбу с Верой.
Так вот почему она злилась и игнорировала меня? Потому что думала, что я забыл о своем обещании?
Моя челюсть напряглась. Мне пришлось помассировать ее, чтобы не наброситься на нее.
— Договоренности достигнуты.
На самом деле они не были приняты.
Я планировал оттянуть неизбежное настолько, насколько мог.
— Ага. Конечно. Суперсекретные договоренности, о которых никто никогда не слышал. — Снова срезание роз. Она была неумолима. Такими темпами она оставит мой сад совсем голым. Она понятия не имела, что делает. — Как удобно, что ты держишь все в тайне.
— Я работаю над этим. — Мои губы едва шевелились, когда я говорил.
Позади нас щелкнули балконные двери. Мама и Селеста Айи, без сомнения. Мы обедали вместе каждую пятницу.
Только в эту пятницу я забыл, потому что только что открыл для себя киску и хотел поесть.
— Я не верю.
Я схватил Фэрроу за руки, не заботясь о том, что могут подумать мама и Айи, и развернул ее к себе лицом.
— Боюсь, тебе придется мне поверить. У тебя нет выбора. Мы заключили деловое соглашение. Теперь мы партнеры. Когда я сказал, что договорился, я имел в виду именно это. Сегодня в четыре у нас встреча с моей командой юристов и частным детективом. Я ждал закрытия фондового рынка перед встречей.
Она быстро моргала, ее лицо переходило от эмоции к эмоции, начиная с растерянности и заканчивая надеждой.
А потом она сделала нечто совершенно ужасное.
Она улыбнулась.
Она улыбнулась, и я почувствовал это всем телом.
— Правда?
— Да, — проворчал я. — Я же сказал, что сделаю. Тебе, наверное, стоит переодеться в свою обычную одежду для встречи.
Я быстро осмотрелся, злясь, что она заставила меня объясняться. Я никогда раньше не оказывался в такой ситуации.
Она кивнула, перебирая бархатистые лепестки розы в своем ведерке.
— Обязательно.
Пауза.
Я подумал, знает ли она, что моя мать наблюдает за ней. Скорее всего, нет. Казалось, она глубоко задумалась.
Фэрроу подняла взгляд и встретилась с моим.
— Мне нужно что-то заплатить? Аванс? A…
— Я обо всем позабочусь. — Я покачал головой. — Ты просто должна появиться и рассказать нам о том, что происходит.