— Смотри.
Я посмотрела.
На его руки.
Руки, которые ни дня не видели тяжелой работы. Идеальные, чистые, с обрезанными кутикулами. Длинные загорелые пальцы. Гладкая, ровная кожа. Элегантное запястье с пристегнутым к нему De Bethune.
Такой идеальный.
Такой гламурный.
И такой бездушный.
— Чую, пари, — бросила я, понимая, что этот так называемый гений не разгадал моих намерений.
Черт возьми.
Я действительно собиралась избежать наказания за попытку обокрасть его.
Мои чувства метались между облегчением и разочарованием от того, что мне не удалось поймать кулон.
И все же.
— Я чувствую только запах дерьма. — Он занял место напротив черных, опустив локти на колени и сцепив пальцы, нахмурившись. — Сядь.
Садись. Давай.
Меня не покидало ощущение, что каждую его команду можно было принять за собачью.
— Зачем?
— Потому что я собираюсь вытереть об тебя пол. С дивана твой путь будет короче.
Я изучала его, наполовину восхищаясь, наполовину пугаясь.
— Ты действительно считаешь себя умнее всего остального мира, не так ли?
— Теория подкреплена фактами. — Он говорил серьезно.
Бедная та, на ком он решит жениться. Я надеюсь, что ради нее его член так же велик, как и его эго.
— Я думаю…
— Ты веришь, — поправил он. — Большинству людей не хватает способностей к созданию настоящих, оригинальных мыслей. Даже диссертации — это переработанные теории более великих умов. Меня не волнует, во что ты веришь. А теперь сядь, или я вызову охрану.
Я моргнула.
— Ты заставляешь меня играть с тобой?
— Да.
— Дай угадаю — ты не был самым популярным ребенком на детской площадке.
— Никогда не был на детской площадке. — Он засучил рукава, приподняв тутовую крышку, прикрывающую белые камни. — Хотя на мой пятый день рождения родители арендовали Диснейленд на выходные. Туда полетел весь мой класс. Не слышал никаких жалоб. Садись.
Я послушно села, решив, что игра будет приятным отвлечением, пока я просчитываю свой следующий ход.
— Ах, богатые люди. Они такие же, как мы.
Он даже не спросил, кто я.
Не спросил моего имени.
Интрига и возмущение перспективой быть перехитренным в давешней интеллектуальной игре заставили его бросить всю осторожность на ветер.
Закари Сан не привык проигрывать.
Какое ужасное существование.
Если ты не можешь оплакивать свои поражения, то как ты можешь праздновать свои победы?
Я посмотрела на его расслабленные плечи.
— Разве тебе не нужно возвращаться на вечеринку? — Он ни разу не взглянул на дверь.
Зак проигнорировал меня, собирая камень между ногтем указательного и кончиком среднего пальца. Не раздумывая, он заблокировал мою атаку.
Это произошло меньше чем за секунду. Все с безупречным каменным этикетом.
Он откинулся на плюшевую обивку, закинув одну ногу на другую, и наконец-то уделил мне немного своего внимания. Его брюки приподнялись, пока подол не показал черные носки.
Как и его сердце.
— Где ты научилась играть в го?
Я узнавала обвинение, когда слышала его. К сожалению, привыкла.
— В Корее. — Больше я ничего не сказала, наклонившись вперед, чтобы оценить свой следующий шаг.
За дверью слышалась музыка, смех и звон бокалов с шампанским. Мои суматошные мысли заглушали их.
Мне нужно было сбежать.
Я приду за кулоном в другой день. В другой раз.
Его левая бровь изогнулась на миллиметр. Я была уверена, что он хотел спросить, что делает в Корее белая американская девушка, но сдержался.
Мне показалось, что он гордился тем, что не заботится о других. А может, ему просто было все равно, и гордость была его стандартной установкой.
Я бросила быстрый взгляд в его сторону, чтобы убедиться, что его лицо все еще заставляет мой пульс учащаться.
Так и есть.
— Если тебе станет легче, я участвовала в соревнованиях по го, когда была там.
Его губы изогнулись в злобном оскале.
— С чего бы это мне стало легче?
— Когда я тебя уничтожу.
— Ну и кто теперь хитрит?
— Пожалуйста, Зак. В этой комнате есть только один мудак, и я думаю, мы оба знаем, что это ты.
Ага. Это только что вылетело из моего рта.
Вера была права.
Возможно, меня невозможно было цивилизовать.
Зак сдвинул еще один камень. Он загнал меня в угол, как в прямом, так и в переносном смысле. Он был фантастическим игроком. Спокойный, прагматичный, непоколебимый.
Меня это не удивляло. Просто раздражало. Я привыкла к тому, что у меня есть преимущество в аналитике. Отец всегда предупреждал, что за глупость всегда приходится расплачиваться.