Владимир Александрович скончался 29 мая 1963 г. в возрасте почти восьмидесяти лет, оставив после себя три с лишним десятка общих тетрадей, исписанных четким убористым почерком, без помарок, с дневниками (повседневные записи часто перемежаются в них воспоминаниями), которые не только по-человечески трогают своей исповедальной искренностью, но и отражают драматическую историю яркой судьбы благородного и мужественного человека, большого ученого и бескорыстного патриота своей неблагодарной родины в трагические и переломные годы минувшего ХХ века. После кончины профессора его дневники, в которых упоминаются встречи с Лениным, посольство СССР во Франции отправило в Москву, где ныне они хранятся в Российском государственном архиве социально-политической истории — бывшем Центральном партийном архиве при ЦК КПСС.
С учетом значительного объема тетрадей (порядка 8 тыс. страниц)[88], не позволяющего опубликовать их полностью, в настоящем издании представлены неоконченная автобиография, доведенная до 1922 г., воспоминания о событиях 1918–1921 и 1940–1948 гг.[89], а также часть дневниковых записей за 1950–1963 гг. (некоторые приводятся не целиком), главным образом мемуарного характера или связанных с судьбами русских эмигрантов в послевоенной Франции. Текст воспоминаний и дневниковых записей печатается с некоторыми сокращениями, отмеченными многоточиями в угловых скобках.
Автобиография
28 мая 1883 г. Родился 28 мая 1883 года в городе Ефремове Тульской губернии, где мой отец, Александр Васильевич Костицын, преподавал в местной гимназии[90] историю, русский и немецкий языки. Он был потомком пугачевца Ивана Костицына, который проник в Оренбург, чтобы убить губернатора Клингенберга[91] и «поднять чернь», но был захвачен. Мать Ольга Васильевна, урожденная Раевская, происходила из рода Раевских, к которому принадлежал известный генерал Раевский, прославившийся в 1812 году под Смоленском и Бородино.
Переезд в Смоленск. В 1886 году отец был переведен в город Смоленск преподавать в реальном училище русский язык и историю. В Смоленске семья оставалась до 1912 года; там же родились две сестры и брат. Я поступил в смоленскую гимназию в 1894 году — с большой неохотой, так как мне были противны древние языки, и меня гораздо больше привлекало реальное училище[92].
Последние годы 19-го века были, как известно, чрезвычайно бурными. Об обысках, арестах, забастовках все узнавали немедленно, и я помню, начиная с 1894 года, обсуждения всего происходившего. Родители мои не были чужды общественным интересам. Лето мы проводили в деревне, и родители на наглядных примерах показывали вопиющее бесправие и безграмотность населения.
От матери я узнал о родственниках-декабристах[93] (в ответ на мои вопросы, что сделал мой двоюродный брат-студент, высланный в Сибирь, кажется, в 1894 году). О марксизме я услышал в те же годы, когда ученик моего отца Клестов, впоследствии — коммунист Ангарский, вернулся из Ясной Поляны: он ходил туда «искать правду», был разочарован и нашел ее окончательно в марксизме. Коронация Николая II с Ходынкой потрясла многих, равно как и его речь о «бессмысленных мечтаниях»[94].
Начиная с 1898 года, в гимназии появились кружки для чтения и обсуждения, быстро подпавшие под влияние марксистов. Для меня первым учителем был известный социал-демократ Янсон, высланный в Смоленск, живший частными уроками и умело руководивший молодежью. Я помню чтение известной книги Михайлова «Пролетариат во Франции»[95], которая давала представление об истории революционных движений 19 века и растущей роли четвертого сословия. Мы читали «Историю революции 1848 года» Блоса, не в переработке Степанова и Скворцова[96], появившейся впоследствии, а в рукописном переводе Янсона. Мы ознакомились с «Коммунистическим манифестом» и с речами Лассаля: руководитель призывал нас не поддаваться трескучей фразеологии последнего. Манифест 1-го съезда[97] дошел до нас только в 1899 году, и я помню огромное впечатление, которое он произвел на нас, и первые строки с упоминанием о живительной буре 1848 года[98].
Чтения в кружке дополнялись чтением романов, которые ныне забыты, устарели, наивны, но в те годы будили мысль и поднимали настроения. Я имею в виду «Загадочные натуры» и «Сомкнутыми рядами» Шпильгагена[99], «Отверженные» Гюго и т. д. Наоборот, «Что делать?» Чернышевского не произвело большого впечатления, и наш руководитель очень хорошо объяснил нам утопичность этих построений.
88
РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 15. Д. 402. Тетради: I (19.03–16.04.1950), II (17.04–13.05.1950), III (14.05–02.07.1950), IV (03.07–08.08.1950), V (11.08–25.09.1950), VI (26.09–28.11.1950), VII (29.11.1950–21.02.1951), VIII (22.02–15.05.1951), IX (16.05–29.06.1951), X (30.06–19.09.1951), XI (20.09–03.12.1951), XII (04.12.1951–15.02.1952), XIII (16.02–23.05.1952), XIV (17.02–22.06.1952), XV (24.05.1952–12.01.1953), XVI (28.06.1952–02.02.1953), XVII (13.01–26.08.1953), XVIII (04.02–13.11.1953), XIX (27.08.1953–24.01.1954), XX (25.01–03.06.1954), XXI (04.06–26.10.1954), XXII (27.10.1954–09.05.1955), XXIII (10.05–31.12.1955), XXIV (01.01–31.12.1956), XXV (01.01–31.12.1957), XXVI (01.01–31.12.1958), XXVII (01.01–31.12.1959), XXVIII (01.01–31.12.1960), XXIX (01.01–31.12.1961), XXX (01.01–31.12.1962), XXXI (01.01–26.05.1963), XXXII (Автобиография), XXXIII (12.01–09.07.1950, на фр.).
89
Частично публиковались: «Говорить мне не с кем!»: Из воспоминаний В. А. Костицына / Публ., вступ. ст. Н. А. Сидорова // Российская научная эмиграция: Двадцать портретов. М., 2001. С. 35–54;
90
А. В. Костицын преподавал в Ефремовской мужской прогимназии. Его сын В. А. Костицын был крещен в Покровской церкви г. Ефремова 7 июня 1883 г.; восприемниками являлись родственники матери — титулярный советник С. В. Раевский и жена присяжного поверенного В. В. Раевского — О. А. Раевская.
91
Правильно: Рейнсдорп Иван Андреевич (1730–1782) — губернатор Оренбургской губернии (1768–1781), генерал-поручик (1771), руководил обороной Оренбурга в 1773–1774 гг.
92
После годичного обучения в реальном училище В. А. Костицын продолжил образование в смоленской гимназии, по окончании которой, в мае — июне 1902 г., успешно сдал выпускные экзамены, получив лишь две четверки — по латыни и греческому (см.: ЦГА Москвы. Ф. 418. Оп. 316. Д. 441. Л. 3).
93
Сыновья генерала Н. Н. Раевского, Александр и Николай, привлекались по делу декабристов, но были оправданы, а дочери Екатерина и Мария являлись женами соответственно М. Ф. Орлова, заключенного на полгода в Петропавловскую крепость, и С. Г. Волконского, приговоренного к 20 годам каторжных работ; единоутробный брат Н. Н. Раевского В. Л. Давыдов был приговорен к пожизненной каторге.
94
Слова Николая II из речи, обращенной к представителям дворянства, земств и городов на приеме 17 января 1895 г.: «Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления. Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твердо, как охранял его мой незабвенный покойный родитель» (Полн. собр. речей императора Николая II. 1894–1896. СПб., 1906. С. 7). В тексте написанной для императора речи были слова «несбыточные мечтания», но от волнения он произнес «бессмысленные мечтания».
95
Имеется в виду кн.:
96
Неточность: речь идет о И. И. Скворцове, печатавшемся под псевдонимом И. Степанов. См.:
97
Первый съезд Российской социал-демократической рабочей партии проходил в Минске 1–3 марта 1898 г.
98
Ср.: «50 лет тому назад над Европой пронеслась живительная буря революции 1848 года» (Манифест РСДРП // Первый съезд РСДРП. Март 1898 года. Документы и материалы. М., 1958. С. 79).
99
См.: