Набрав все необходимое для своего гастрономического сюрприза, я направилась к кассе.
– Двадцать два девяносто, – сказала продавщица, с равнодушным лицом просканировав на кассе все мои покупки.
Я выложила на блюдце деньги и подумала о том, какого цвета эта женщина. Мне представился сине-зеленый.
– Я сказала, двадцать два девяносто, – повторила продавщица, указав на мои деньги, – а здесь пять и…
Я вздрогнула. Вместо двадцатки я положила старый чек!
– Извините, – сказала я и порылась в карманах джинсовой куртки, где лежали деньги.
Там было пусто.
– Ну же, юная дама, – возмутился мужчина, стоявший позади, – нельзя ли побыстрее? Не люблю, когда у меня отнимают время.
Я почувствовала, как кровь ударяет мне в голову, пока обшаривала другие карманы, но, кроме пачки жвачки, ничего не нашла.
– Вот дерьмо! Наверное, двадцатка выпала у меня из кармана…
Сине-зеленая продавщица равнодушно смотрела на меня.
– Может, я обслужу другого покупателя, пока ты ее поищешь? Сохранить твои покупки?
Меня затрясло. Только что я держала купюру в своей руке, я ее видела и ощущала, это ясно. Деньги были здесь, значит, я потеряла их по дороге к кассе.
– Вот они, – произнес кто-то рядом со мной.
Это был тот самый парень. Из-за волнения я не заметила, что он стоит в очереди за мной. Он передал кассирше двадцатку, и, прежде чем я успела что-то сказать, она выбила чек и дала мне сдачу. Я сердито взглянула на юношу:
– Тебе не нужно было этого делать. Наверняка мои деньги где-то валяются.
– Тогда давай их поищем, – ответил парень и улыбнулся. – Но сначала мне надо оплатить свои покупки, а то господин с огромным пакетом собачьего корма меня порвет.
Он кивнул на пожилого мужчину, и я рассмеялась.
– Меня, кстати, зовут Юлиан, – сказал он, пока мы шли бок о бок между рядами полок.
– Дора, – представилась я.
– Ты заходила в молочный отдел?
– Нет, я была там, где сыры.
Мы искали в каждом закутке, но купюра словно испарилась, хотя мы дошли до самого входа.
– Вот дерьмо! – снова взбесилась я.
– Никаких проблем. Ты вернешь мне двадцатку, когда у тебя будут деньги, окей?
Я посмотрела на него:
– Дело не только в деньгах, а… – Я не знала, как закончить фразу. Вспомнила о том, как Юлиан выглядел, выходя от доктора после сеанса. – Просто я должна быть уверена, что купюра у меня действительно была. Понимаешь?
Он наморщил лоб, и там надулась синяя вена.
– Ты же говорила, что, когда вошла в магазин, деньги у тебя были?
– Да… – Я закусила нижнюю губу.
– Так в чем же дело?
– Понимаешь… иногда я не могу доверять самой себе.
– Вот, значит, как? – Он кивнул с серьезным видом. – Я тебя понимаю.
– Правда?
– Да, конечно. Я знаю, что это такое.
«Просто-напросто психоз», – подумала я и улыбнулась, хотя вовсе этого не хотела.
– Верю, что ты знаешь. Вчера я видела, как ты выходил от доктора Норда. Давно проходишь терапию?
Юлиан рассмеялся:
– Ах, знаешь ли… Нет, я его сын.
«Прекрасно, – подумала я. – Просто прекрасно! Если у меня на пути будут лежать 50 лошадиных лепешек, я умудрюсь вляпаться в каждую».
– Мне жаль, – сказал он, – я не хотел тебя расстроить.
– Нет, все в порядке, – ответила я, хотя мое лицо могло соперничать цветом с постером на стене, рекламирующим «всегда свежие томаты». – Все окей. Теперь я знаю, куда принести деньги.
Юлиан взглянул на часы и пожал плечами:
– Сегодня не получится. Я скоро должен уйти и вернусь поздно. Но в другой раз – охотно. До скорого.
– До скорого.
Он пошел к своей «Веспе», закрепил пакет на крючке и поехал. Я смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду. Потом вернулась в супермаркет и еще некоторое время поискала пропавшую купюру. Безуспешно. Казалось, ее никогда и не было.
5
Через час я сидела на полу своей комнаты и была готова разрыдаться. Сжимала кулаки и подавляла злость, которая охватывала меня со скоростью степного пожара. Это было паническое, темно-красное чувство отчаяния. Передо мной лежало содержимое моего кошелька: шесть банкнот по десять евро, две по пять, две по пятьдесят, которые вручила мне тетя Лидия перед отъездом – вознаграждение за мою прилежную учебу, как сказала она, – и несколько монет. Но ни одной двадцатки.
Между тем я была уверена, что купюра в двадцать евро существовала. Я сама достала ее из кошелька и засунула в карман джинсовой куртки, перед тем как поехать на велосипеде в универмаг. На входе я еще раз достала и пересчитала деньги, чтобы убедиться, что я действительно, действительно, действительно их с собой взяла! – и двадцатку при этом видела. В последний раз.