- Шутки шутишь? – Я лишь надеялась, что он не видит, как покраснели мои щеки.
- Какие шутки? Может быть, это самый важный вопрос в моей жизни!
Точно издевается. И не дает мне времени собраться с мыслями.
- Медея… я жду.
- Ну… может быть.
- Может быть? – Самодовольство в его голосе растет.
- Ну да! Представляла! – Чтоб тебя разорвало, Ясон Нафтис.
Вглядываюсь в темный силуэт на фоне звезд. Ясон сидит на песке, уже полностью развернувшись ко мне. Живее всех живых, как говорится. И его бесстыжие пальцы уже коснулись моего запястья и пытались проникнуть под рукав рубашки. Я звонко хлопнула его по руке, как комара.
- И это было ужасно! – Моя злость нарастала, зато его фырканье становилось громче. – Правда или желание?
- Правда.
Надо же, а в детстве он всегда выбирал желание, и не ответил ни на один вопрос.
- Я по-прежнему хочу знать, зачем ты связался с Моней Каплуном.
- Из-за денег, Медея. Он хорошо платил ныряльщикам. В артели я бы столько не заработал.
Снова хочется зарыдать, но зло и отчаянно, в голос. Вот как все просто.
- Думаешь, меня волновало, сколько у тебя денег? - Конечно, в свои пятнадцать лет, я готова была идти за ним хоть босиком. – У тебя уже был баркас. И ты действительно лучший ныряльщик. Очень скоро ты стал бы зарабатывать честно.
Но он лишь покачал головой:
- Мне было восемнадцать, Медея. А тебе пятнадцать. Через год я мог бы пойти к твоему отцу, чтобы просить твоей руки. Я хотел положить на его порог такой выкуп, какой не давали ни за одну девушку в Ламосе.
Ну что, Медея Ангелисса? Ты хотела правду? Ты ее получила. Твоего возлюбленного забрала не смерть, не другая женщина, а самолюбивая дурь, нищая мужская гордыня. Как просто и навсегда необратимо – он оставил меня ради денег.
Я встала с песка, чтобы уйти. Ясон поднялся вслед за мной:
- Ни о чем в жизни я не сожалею, как об этом поступке. Прости меня, Медея.
Простить? Это вряд ли. Чувствую, что не смогу.
Но почему, когда я вдыхаю его запах, трогаю шершавую от мозолей ладонь, во мне оживает все прежнее, сияющее и юное, и я все так же люблю этого бессердечного вора, укравшего столько дней и ночей моей жизни?
- Избить бы тебя, - я ткнула в широкую гулкую грудь отчаянно сжатым кулаком. - Вырвать твое лютое сердце.
- Избей, - он перехватил мою руку и прижал кулак к губам. – Может, хоть от твоей руки мне станет легче. А с сердцем делай, что хочешь. Оно всегда было твоим.
Нет, Ясон, легче не станет. Ни тебе ни мне. Пойду-ка я найду свои сандалии. Потом вернусь в контору и поеду домой.
- Подожди, - он перехватил мой локоть.
- Чего еще? – Господи, как же я устала.
- Ты мне должна. Правда или желание?
Я с удивлением посмотрела на него. Он что, еще не наговорился? Ладно, сейчас мы покончим с этим.
- Желание.
- А ты рисковая, Мея. Уверена?
Я лишь пожала плечами. А что такого ужасного он может еще пожелать после всего, что сегодня случилось между нами?
- Не тяни, Ясон. Я спать хочу.
- Раздевайся. Совсем.
Вот же наглая килька!
- Совсем?
- Совсем.
- Совсем обнаглел!
- Не-е-ет. – Все прежнее ехидство вернулось к нему в двойном объеме. – Ты сама выбрала желание. – И тихо добавил: – Ничего не хочу, так сильно, Медея. Я просто посмотрю на тебя.
- Но здесь же темно, между прочим.
- А ты что, боишься? Ну, тогда я тебя поддержу из солидарности.
Ну и черт с тобой, Ясон Нафтис. Мне своего тела стыдиться не приходится. Знаю, что выгляжу хорошо. Так что если ты ослепнешь, это будут только твои проблемы.
Я потянулась к пуговице шортов:
- Отвернись.
- Можно подумать, я тебя раньше не видел.
А что он мог видеть раньше? Раньше у меня не было ни груди ни бедер. Ноги да волосы – неизвестно, что длиннее. В крови уже бурлило злое веселье. Ну ладно, смотри. Сам напросился.
Шорты упали на песок. Вслед за ними полетели рубашка и лифчик. Чуть поколебавшись, я стянула трусики. Затем выпрямилась и развела руки в стороны.
- Желание выполнено?
Ответом мне было тихое шипение – Ясон втянул воздух сквозь крепко стиснутые зубы и затих на некоторое время. А потом… потом быстро расстегнул свои штаны.