- Значит, решила уносить ноги из Дессы и отсидеться здесь, в Ламосе?
Освободившись, наконец, от моей хватки, Оксана подошла к плите и налила себе давно остывший кофе. Глаза ее блуждали по каюте. Узкая койка, крутая лестница на палубу, стенной шкаф, за одной дверцей которой находились полки для всякой всячины, а за другой скрывалась раковина и электрическая плитка. Чистенько, но тесно.
- Как видишь, у меня места нет.
Судя по кислому выражению Оксаниного лица, она и сама это уже сообразила. Но дух противоречия, видимо, взял верх над рассудительностью:
- Для шалаев всяких мисце знаходиться, а для честной жинки…
Она осеклась, встретив мой взгляд.
- Оксана!
- Що?
- Ты оскорбила дорогую для меня женщину.
- И чого в ний такого дорогого?
- Это мать моего ребенка.
Дальше разговор уже не складывался – у Оксаны постоянно выпадала челюсть.
- Ты больше не будешь ей грубить.
- Так.
- Ни подходить к ней, ни заговаривать нельзя. Поняла?
- Так.
- Увидишь на улице – сразу переходишь на другую сторону. Ясно?
- Так.
Я внимательно просканировал взглядом ее лицо. Кажется, действительно прониклась.
- Теперь обсудим твои проблемы.
- Ну?
Так как я был уже отработанным вариантом, то в глазах Оксаны сразу утратил все признаки пола, как гомосексуалист или гинеколог. Соответственно, отвечала мне она совершенно честно.
- Деньги нужны?
- Так.
- Будешь искать спонсора?
- А як же.
- Могу помочь.
- Я вся увага.
Ну, раз ты «вся увага», милая моя, то слушай.
- Костасу Спитакису нужна официантка. У него кофейня.
– Тю-ю-ю.
Оксана слегка скривилась. Да, понимаю, это вам не Десские масштабы. Ламос – небольшой курортный городок.
- Лучшая в городе. На главной площади. Люди туда ходят степенные… - Оксана насторожилась. - …солидные… - Ноздри ее курносого носика хищно дрогнули. - …состоятельные.
Женщина как-то незаметно подобралась, как пантера перед прыжком.
- Конечно, они не такие симпатичные, как их банковские счета, но ты ведь принца и не ищешь, да?
Оксана пренебрежительно махнула рукой в мою сторону:
- От вас, принцив, одна короста. Мени б вдова чоловика…
Ну, что сказать, этого добра в Ламосе тоже хватало. Если Оксана пожелает стать для одного из них «лебединой песней», мне ли препятствовать ее счастью?
- Пиши адрес.
Кстати, запоздалая мысль заставила окликнуть ее уже на лестнице:
- Оксана!
Уже устремленная к новой цели, она посмотрела на меня недовольно:
- Ну?
- Как ты узнала, что я в Ламосе?
- Тю, так весь фейсбук обговорюэ, як ти потопельникив рятував.
Оказывается, героем быть чревато.
Закрыв за ней дверь, я достал из шкафа ноутбук и наугад набрал в поисковой строке сначала «Таврида», затем «Ламос». Дальше пошел по ссылкам. Чего уже говорить о Дессе, когда даже сообщества Фанагории и Бессарабского берега, пестрели снимками потрепанной лодки братьев Ангелосов, а так же ими самими в таверне у Спиридона – в обнимку с Ваней Андруцаки, со мной, со всеми, кто попался под пьяную руку.
Под моей серой и помятой физиономией значилась подпись: «На просьбу прокомментировать события, герой дня ответил коротко и однозначно: «Идите в жопу!».
Интересно, каких еще гостей мне следует ждать в ближайшие дни?
(24) Масса – «Господин». Так называли белых хозяев африканские рабы
Глава 13
ГЛАВА 13
МЕДЕЯ
За бокалом Совиньона тетя Песя, зашедшая в подвал навестить меня, поведала сводку дневных новостей. Недавняя бора всеми знатоками была признана сильнейшей летней бурей за последние тридцать лет. Шнайдер-младший ищет покупателей на свой дом и виноградник, но цену зажучивает совсем уже несусветную. А у Костаса Спитакиса появилась новая официантка.
Когда она впервые продефилировала через зал с серебряным подносом, общее мнение мужского контингента выразил Соломон Рамштейн:
- Венера!
Мадам Фельдман была настроена более критично, но тем не менее, некоторые достоинства за новенькой признала: