Девушка порозовела и вскинула на меня несчастные глаза:
- Ой, Медея, я ошиблась. Сейчас переделаю.
- Ладно, не огорчайся. Езжай на пристань, - я положила ей в ладонь ключи от машины, - я перепечатаю и подвезу. Не будем заставлять клиентов ждать.
*
У соседнего причала разгружался почтовый катер, и возле него с большим конвертом в руках стоял Ясон Нафтис. Увидев меня, он перекинулся еще парой слов с матросом, а затем ленивой походкой направился ко мне.
Как обычно, все женщины в радиусе ста метров уставились на него. Честно говоря, я бы тоже с удовольствием посмотрела – всегда удивлялась, как легко и плавно он перемещается в пространстве. Как дельфин, вот он плывет, вяло шевеля хвостом, а вот уже стоит прямо перед тобой и весело и нахально смотрит в глаза.
- Привет, Медея.
- Привет.
Я решила на всякий случай еще раз пересмотреть бумаги. Мой деловитый вид не произвел на него ни малейшего впечатления.
- Хотел поблагодарить тебя.
- За что? – Искренне удивилась я.
Он слегка приподнял брови, сходство с веселым дельфином усилилось:
- Что прислала братьев за мной.
- Ах, вот ты о чем, - я небрежно махнула рукой, - не стоит. За тобой полгорода рвалось ехать. Ты же теперь у нас герой, сам знаешь.
Конечно, он знал. И от наград отказываться явно не собирался, потому что сразу потянул лапу к моему лицу.
- В чем дело? Отстань, - я сердито покрутила головой.
- Не дергайся, - Ясон удерживал мой подбородок, но сам смотрел серьезно и сосредоточенно. – У тебя грязь на лице. Краска, кажется. – Он послюнил подушечку большого пальца и погладил меня по щеке. – И стружка на блузке. – Что-то стряхнул с плеча. – И вообще вся растрепанная, словно по деревьям лазила.
Ну, да, лазила. Только между бочек и стеллажей с вином. Его пальцы уже ловко разбирали мои спутанные волосы, и я, не справившись с собой, замерла и прикрыла глаза. Совсем как в детстве.
- Медея, ты опять платье порвала.
- Где? Ой.
- Вот тебе и «ой». Дыра приличная.
- От мамы попадет.
Он задумчиво смотрит на меня и покусывает нижнюю губу.
- Не попадет. – Отворачивается и стягивает с себя майку. – Давай мне свое платье, а сама пока надень это.
Ясон отводит руку назад, я выдергиваю майку у него из руки и вкладываю в нее свое платье. А сама, не отрываясь, смотрю на спину с уже по-мужски широкими плечами, глубоким желобком вдоль позвоночника и плотными, похожими на свернутые крылья, мышцами.
Я точно знаю, мой Ясон – самый красивый в Ламосе, а может, и во всей Тавриде. И самый умный. И вообще самый-самый. И мой.
- Зачем оно тебе?
- Зашью.
- А ты сможешь?
Он только хмыкает, и уже вдевает нитку в иголку.
- Если умеешь починить сеть, то зашьешь что угодно. Поняла, малявка?
- Я не малявка!
- Малявка.
Надулась и отошла в сторону. От нечего делать начала водить пальцем по поверхности воды в большой железной бочке. В Чембаловке такие стоят в каждом дворе под дождевым сливом, чтобы не носить воду для огорода с колонки.
Из бочки на меня смотрит смешное конопатое существо – глазастый лягушонок с большим ртом и кнопкой-носом. И шея тонкая, и ключицы торчат. Только волосы красивые, но они заплетены в косу, из которой во все стороны торчат выбившиеся вихры.
И все равно, моя обида требует немедленного мщения:
- А знаешь что, Ясончик?
- Что? – Он, не отрывает взгляда от шва на платье.
- Вот вырасту красавицей, тогда пожалеешь, что дразнился. Будешь меня замуж звать, а я не пойду!
- Держи платье, красавица.
А потом он берет у тети Песи гребень и переплетает мне косу. Я снова смотрю в бочку. Кажется, я уже красавица.
- Ну вот, теперь порядок. Последний штрих. Подними волосы.
Его пальцы легко коснулись позвонка на шее, в вырез блузки скользнуло что-то теплое, но я успела поймать.
- Мой дельфин? – Только теперь он на золотой цепочке. – Ты его нашел?
Сколько раз за эти два дня я невольно замечала, что пытаюсь нащупать на шее кожаный шнурок, и каждый раз сознание потери отзывалось в душе острым уколом тоски.