Я последовала за ним. На головокружительной высоте мы обходили Дворец-на-Семи-Холмах по узкому карнизу, который тянулся вдоль девятого уровня здания. Отсюда открывался величественный вид на залитые светом восходящего солнца ландшафты любимого города Властителя Скарры – Скарра-Тана, или, как его называли в других мирах – Тайлевилля. В небе мелькали быстрокрылые фигуры, но то были вовсе не птицы – это разминались истинные сыны Тайля, Правители Семимирья.
Крах спрыгнул на скат примыкающей крыши, перевалил через конек, спустился по прихотливо изогнутому водоотводу на шестой уровень и влез в одно из окон. Я последовала за Облаком. Уже в человеческом обличии мы миновали коридор и оказались в круглой зале, в которой у стены через каждый метр повторяли друг друга массивные канделябры, увенчанные магическими огоньками с языками пламени разных цветов. Между канделябрами застыли стражи в золотых доспехах – личная гвардия Властителя. Зрелище было столь же красивое, сколь и грозное. Я не понаслышке знала, как эффективны эти воины в бою – как и все дети Верхнего Тайля они были не только сильнее и быстрее остальных жителей Семимирья, но и владели совершенно особой врожденной магией. Несмотря на то, что я давно перезнакомилась со многими из гвардейцев, как с Кристеном и Растеном, в покоях Властителя мне бывать не доводилось.
Охрана не сделала ни малейшей попытки нам воспрепятствовать. Воины, стоящие по обе стороны дверей, вежливо склонили головы, увенчанные крылатыми шлемами. Цап Британ любезно кивнул им и толкнул огромные створки из Кроттонского белого кедра, инкрустированные лазуритом, пиритом и загадочно мерцающим черным авантюрином. Весили такие двери, должно быть, немало!
Открывшиеся взгляду покои полнились светом и воздухом. Высокие стрельчатые окна были распахнуты настежь, солнце плавилось в верхних витражах, изображающих небо и различных птиц в полете, но не тускнело в них, свободно изливалось на паркет все из того же белого кедра. На нем тут и там лежали, подобно облачкам, легчайшие и мягчайшие ковры, сотканные искусницами Рассветного Лисса из шерсти единорогов. Эклектика ощущалась повсюду – и в тщательно подобранных друг к другу предметах мебели, созданных в разных мирах, с учетом их культурных традиций, но в комплексе представляющих собой единое целое, и в коллекции живых шахмат, собранных со всего Семимирья и запертых в хрустальных витринах, на каждой полке которых разыгрывался маленький бой.
Властитель Скарра сидел за огромным столом, и с удовольствием отклонялся от своих непосредственных обязанностей – т. е. вместо того, чтобы просматривать свитки, наваленные на столешницу так, что полностью скрывали ее, болтал с сыновьями – близнецами Кронном и Крайссом.
Мы с Крахом почтительно остановились позади кресел, в которых спиной к нам сидели братья. Те дружно обернулись. Я была наслышана об их похождениях – близнецы казались столь же красивыми, сколь и опасными для женских сердец, – а потому решила для себя, что опыта, подобного полученному от Мяк Гаррета, да еще и усугубленного принадлежностью к королевской семье, не желаю. Потому упорно смотрела в пол, игнорируя их заинтересованные взгляды.
Белый Скарра встал и с хрустом потянулся. Мы явно повысили ему настроение еще на несколько градусов, ибо свитки опять остались нетронуты.
– Крах, друг мой, – приветствовал он Цап Британа, – ты явился нежданно и привел необычную гостью!
Близнецы, бесцеремонно разглядывая меня, загадочно мерцали одинаково зелеными глазищами. А я начала сердиться, потому что в этих прекрасных покоях, в которых все подчеркивало простор, вдруг почувствовала себя загнанной в угол.
– Есть разговор, – просто сказал амирр.
Властитель и его амимар понимали друг друга с полуслова, поэтому Скарра кивнул сыновьям, отпуская их.
Близнецы синхронно поднялись и вышли. Старший – Кронн – был чуть выше и шире в плечах Крайсса, зато последний двигался с такой грацией, что даже мне стало завидно. Когда они покинули комнату, я вздохнула с облегчением.
Повелитель жестом предложил нам занять освободившиеся кресла, сел и уставился на меня тяжелым взглядом изумрудных глаз. Его черные зрачки неожиданно сузились и вытянулись. Истинные дети Тайля могли видеть природу вещей – вот почему наведенные чары не представляли для них препятствия. Если ранее Скарра воспринимал меня как Мяк Сайам, то сейчас видел Шарен из рода Шаренов.
Он нахмурился и перевел взгляд на Краха Цап Британа:
– Каков вопрос?
– Я хочу узнать имя того, кто заключил нынешний контракт с амистрессой.