— Помилуйте, — перебил его наш герой, — какие браконьеры? Об этом сегодня речь шла. Там не на кого охотиться.
— При чем тут охота? К теме данного браконьерства относится последняя мистическая линия версии и ее главное действующее лицо — Желтый дьявол.
— Но... «желтый дьявол» — ведь это золото?
— Именно. Знаете ли вы, какое наказание предусматривалось в те годы за незаконную добычу золота? Что за это полагалось?
— И что же?
— Вышка, молодой человек, высшая мера наказания — расстрел. Студенты-дятловцы могли узнать или увидеть о добыче золота лишнее. На уральских реках золото моют круглый год.
— Но не зимой же.
— Круглый год. Зимой в том числе. Ходили слухи, что Игорь Дятлов повел свою команду не просто в поход энной сложности с ночевкой зимней на горном склоне и лыжной дистанцией определенной, за что ребята должны были получить значки туристские (или даже альпинистские) следующей категории, но что у них было некое секретное задание. Возможно, помешать встрече шпионского характера. Или разведать, не ведется ли в определенном районе нелегальная добыча золота. И они не просто увидели и отчитались, как положено наблюдателям, но решили инициативу проявить. Однажды на одной из наших конференций прозвучало сообщение, что они побывали в конце января неподалеку от поселка лесозаготовителей Сорок Первый Квартал в знаменитой Ушминской пещере (она же Лозвинская или Шайтан-яма), даже фотография прилагалась с одной из их пленок. Потом, как я ни старался, как ни расспрашивал, сколько ни читал материалов общества «Перевал Дятлова», фотографию эту найти не смог, текста о пещере тоже, только некую цитату один из докладчиков зачитал: «Манси, путешествуя по Лозьве мимо Ушминского святилища, высаживали женщин и детей за два километра от пещерной скалы, чтобы те обходили священное место сперва болотистым, потом густонаселенным берегом, и им запрещено было даже смотреть в сторону капища». А в потерявшемся дневнике одной из девушек было написано, что в пещере, кроме неких полугеометрических идолов и знаков, находилось шаманское захоронение, нечто вроде мумии шамана, а в качестве жертвоприношений, кроме непонятных предметов, веток лиственницы, птичьих перьев и тому подобного, лежали горсти мелких золотых самородков, золотого песка, колчедановых блесток, кристаллов в породе, напоминающих алмазы в кимберлите. И то ли взяли понемногу каждый себе на память, то ли запаковали все чохом, чтобы сдать государству. На следующий день совершен был пеший переход вверх по Лозьве к заброшенному поселку золотодобытчиков Второй Северный. Тех, кто отвергал в гибели студентов «
мансийский след» (хотя следствие в 1959-м началось с ареста манси, их допрашивали, даже пытали, да все безрезультатно, отпустили их в итоге), утверждали: это мирный неагрессивный северный народ. В то время как с довоенных времен в памяти многих геологических партий осталась история про женщину-геолога, дерзнувшую посетить по неведению одно из святилищ, в результате утопленную мирным народом. После посещения пещеры сперва отправились в поселок лесозаготовителей Вижай, потом сложили рюкзаки на подводу и двинулись в заброшенный поселок Второго Северного рудника, входивший ранее в систему Ивдельлага. Поселок был пуст, дома безжизненны, полуразрушены, однако имелись сторожка (то ли Сторожа, то ли Лесника, который то ли был, то ли нет) и целехонькое, в полном порядке пребывающее кернохранилище с кернами, образцами пород. Один из кернов туристы разобрали по кусочку, каждый положил в свой рюкзак частички его со следами пирита и с искрошенными кусочками сульфата меди, антидота от ожогов и отравлений белым фосфором; последнее звучит как напоминание, что в Уральском политехническом читал лекции по радиобиологии Зубр — Тимофеев-Ресовский. Заболевший или сказавшийся больным Юдин по поручению или с разрешения Дятлова путь на Холатчахль с группой не продолжил, уехал с образцами из кернохранилища назад в Вижай, а затем в Свердловск. Возможно, в одном из поселков обнаружено было ребятами таемное припрятанное золото, к нему добавили находки Ушминской пещеры. В керне могли быть халькопирит, серебро, радий, палладий, осмий, следы пород россыпных приисков на притоках Лозьвы, где добывали золото, платину, бриллианты. И вот этот самый керн, не считая остальных вещдоков, посланных на Большую землю с Юдиным, был знак о лишнем знании, то есть смертный приговор. Я понять не мог долго, почему выживший Юдин потом повторял (и на каком жаргоне?): «Их зачистили...» Цепочка черных золотодобытчиков, слишком разветвленная и длинная, вела в Москву. А там те, кто знал о происходящем и хотел бы, чтобы его не было, не мог разрубить коррупционную схему быстро, нужны были ходы, как в шахматах, и время, как в росте кристаллов. И что же — из-за каких-то девяти молокососов этакой толпе всех уровней и широт под вышку идти?