В следующий миг от ближайшей сосны серой тенью внезапно отделился непонятный зверь. В моём понимании зрение обманывало, глаз окончательно замылился, то ли от испуга, то ли от возбуждения, то ли от болевых симптомов и большой потери крови.
Каждый раз, когда мелькал зверь, я видел в нём совершенно разных животных, не похожих друг на друга, гадая о его принадлежности тому или иному роду животного царства.
Свалявшаяся густая шерсть показательно висела, как у баранов, закрученная кудряшками вокруг открытого живота, что, совершенно, не давало возможность с точностью предугадать, к какому роду относится хищник.
Одно я мог сказать с уверенностью, взирая на всё это безобразие, что здесь имеет место быть альфа-самец. Ни больше ни меньше. Но какого вида?
Это мистическое обстоятельство пугало ещё своей загадочностью и таинственностью вмешательства в такой тяжёлый психологический момент. С какой стати? Задавать вопросы обстановка не располагала, да и некому, собственно, было адресовать эти самые накопившиеся вопросы.
Я мог видеть только пару мощных напряжённых передних и задних ног, мелькающих над головой, с довольно крупными подушками лап, снабжёнными природой не менее длинными когтями.
Как однажды написал классик: "Всё смешалось в доме Обломовых".
Начну по порядку. Сначала мне казалось, что это большая пушистая собака вроде длинношёрстого сербернара, вступила на тропу войны. Но откуда здесь появиться породистому псу с таким удивительным необыкновенным пепельным окрасом? Нет, вряд ли, тут же подумал я и сразу отмёл подозрение. Скорее напоминает дикую кошку, но гораздо крупнее, каких-то гигантских размеров с пышной неестественной шубой.
Сознание настойчиво отвергало, что здесь может быть лев – царь зверей. Я не верил до конца. Хотя в средние века, например, на Руси под Киевом эти звери водились, о чём свидетельствуют многочисленные находки археологов.
Типичная психология зверька попавшего в западню, из которой нет возможности выбраться за счёт быстрых ног или гибкости тельца, ни тем ни иным способом.
По всей вероятности здесь затесалась в схватку, скорее всего, пума или рысь. Показалось, что определённо похоже на рысь, только в сверхшубе вдвое-втрое увеличивающей размер животного, что смущало, иначе не объяснить увиденное. Затем усомнился и в этом, когда зверь встал на задние лапы для атаки, что совпадает с поведением единственного лесного хищника, которого я знаю. Осенило. Медведь. Мешковатостью и неловкостью всё указывает на него. Какой-то необычный, однако, медведь! Пепельный альбинос! С подобным несвойственным здешним медведям окрасом встречается один на миллион, если вообще встречается в природе. Я таковых не знаю. Не даёт покоя его покров. Обычным может статься только для обитателей арктических широт, но только не в Северной Америке. Тогда вопрос в другом, откуда у медведя нарисовался такой длинный хвост? Росомаха? Очень крупная должна быть?
Зверь метнулся, вторым прыжком взмыл высоко вверх и легко перемахнул пропасть, отделяющую один край ямы от другого, прямиком к мохоку.
Из ямы я мог видеть опять только его белое брюхо с толстыми подушками лап, наделёнными природой рядами выпущенных острых когтей и то на время менее секунды.
Оба выпали из моего поля зрения. Если бы я находился наверху, то воспользовался бы без сомнения полностью моментом, чтобы убежать. Два существа возились за краем ямы не на жизнь, а на смерть. Я не знал, кто из них кого одолеет, и кто возьмётся в последнюю очередь, наконец, за меня.
Только что оттуда был слышен короткий взвизг с неожиданным переходом в рычание, что заставило меня затаить дыхание.
Немедленно сверху прямо в лицо прилетел смачный сгусток багровой крови, подтверждая мои смутные опасения. Битва в самом разгаре. Я не был уверен в том, что это кровь того самого чудовища, что кинулось на врага. Я не знал теперь радоваться мне этому обстоятельству или нет. Ведь совсем непонятна моя судьба. Если чудище расправится с мохоком, то оно очевидно захочет и моей крови. А если уцелеет мохок, то он меня также не пощадит, но есть ещё маленькая надежда на то, что в смертельном бою он ослабнет, получит ранения и не сможет расправиться со мной или же я смогу оказать ему достойное сопротивление. Ещё одна дилемма. Решать которую, к сожалению, предстоит уже не мне, а победителю - там высоко надо мной. Не дёргайся зря, всё разрешится без моего какого-либо участия в небесной жеребьевке. Впрочем, есть ещё один возможный вариант и, наверное, из всего самый благополучный для меня. В этой схватке погибнут оба, мохок и зверь. Я боялся надеяться с тем, что могу спугнуть этот самый благоприятный исход.