— Отдай, говорю тебе, иконы! Не то кричать буду! — и она протянула руки к образу.
— Кричать будешь? — с угрозой спросил бандит и неожиданно рукой, в которой держал крест, сильно толкнул старуху в грудь.
Серебрякова сделала шаг назад, оступилась и, словно подрезанная, навзничь упала на пол. Хрустнули старческие кости. Превозмогая боль, дико закричала:
— Помогите! — наконец-то осознав, что ее пытаются убить.
Обезумевший Сашка нанес ей еще один удар, а потом, надавив на грудь крестом, стал наносить ей удары иконой по голове, стараясь угодить в висок.
5
Едва Нечистый заслышал грохот посыпавшейся на веранде со стола кухонной утвари, он тут же понял, что "мирного" ограбления не получится. "Что там еще учудили эти скоты безмозглые", — подумал он зло, с напряжением вглядываясь в темноту ночи. Из экономии свет на самых отдаленных от центра города улицах местные власти давно уже не жгли.
Первым в машину юркнул Женька. Он был трезв, как стеклышко. За ним, стуча от страха зубами, влез Колька. Через долгих пять минут, показавшимися нервничающей компании вечностью, из дома, наконец, вышел Шиляев. С невозмутимым видом, держа под мышкой крест, а в руках икону, он подошел к машине и влез на заднее сиденье, устроившись рядом с Женькой и Колькой.
— Поехали! — сказал он Вовке, как барин кучеру, и сунул в руки ребят образ и распятие. — Держите, пацаны!
Но Нечистый и без его команды уже завел машину. Не включая фар, поехал вверх по улице. Через тридцать метров подобрал стоявшую на стреме на пересечении улиц Зойку. Она единственная, кто не слышал устроенного в доме старухи переполоха. Заметив в руках ребят иконы, с облегчением вздохнула: "Наконец-то все осталось позади", — и плюхнулась на переднее сиденье.
Все также не включая фар, "Жигуленок" выехал за окраину города, подальше от дома старухи.
— Что там у тебя сучилось? — сосредоточенно ведя впотьмах машину, недовольно спросил у Шиляева Нечистый. — Бабку разбудили?
— Ага! — с глупым смешком изрек за спиной Нечистого Шиляев.
Алиферов выехал на ухабистую проселочную дорогу. Пришлось включить фары, чтобы не угодить в какую-нибудь колдобину и не засесть в ней с машиной до рассвета.
— Надеюсь, у тебя хватило ума не показывать старухе свою рожу? — спросил Нечистый. — Она тебя не запомнила?
— Может, и запомнила, — интригующим тоном изрек Шиляев. — Да теперь уж никому не скажет.
Нечистый сразу смекнул, что кроется за словами наркомана, но, не смея поверить в свою догадку, на всякий случай спросил:
— Что ты хочешь этим сказать?
Сашка выдержал эффектную паузу, хвастливо изрек:
— То, что слышал. Грохнул я эту старуху!
Все сидевшие в машине сообщники испытали шок. У Женьки заныло, засосало под ложечкой, а потом, будто все внутренности ухнули куда-то вниз. Колька почувствовал спазмы в желудке. Сдерживаемая весь вечер тошнота вдруг разом подступила к горлу, и он сейчас хотел только одного: высунуть голову в окно и вырвать — вырвать пивом, водкой, мутившей душу анашой, и диким страхом, который вселился в него с той самой минуты, как Нечистый предложил забрать из дома бабки иконы. Зойка вообще потеряла дар речи, а Алиферов резко надавил на педаль тормоза.
— Ты ее замочил? — визгливо переспросил он и вдруг заорал: — Да ты совсем дурак!
Колька воспользовался моментом, выполз из машины и стал рвать прямо на дорогу, освобождая раздутый желудок от накопившейся в нем теплой горьковатой слизи.
— Сам ты дурак! — заорал в ответ Шиляев. — Я вас всех спас! — Он действительно считал, что так оно и есть, и вместо упреков со стороны Нечистого заслуживает только благодарность. — Я нос к носу столкнулся с бабкой. Она меня запомнила, и если бы я не замочил ее, то сидеть нам всем завтра в кутузке.
Эти слова мгновенно разъярили Нечистого.
— Ах, ты спаситель наш! — тоном, не сулившим ничего хорошего изрек он, выскочил из машины и, открыв дверцу, выволок на дорогу Шиляева. — Спас, говоришь? — Мощный удар снизу в челюсть поверг Сашку наземь, но он умудрился вскочить и тут же получил еще один удар, который отбросил его на обочину в пожухлую траву. — Ты же всех нас в "мокруху" втянул! — Алиферов приблизился к повергнутому Шиляеву и со всего маху пнул его ногой под ребра. Жесток был Нечистый. — Мне же теперь из-за тебя козла минимум пятнадцать лет на зоне корячиться! — Новый удар по ребрам. — Я же три месяца, как "откинулся", падло! На! На!..