Джек отпустил курок огнемета. Теперь он расчистил себе путь, только у платформы остался один ракшас со шрамом на нижней губе. Черный дым поднимался от тел дюжины сгоревших существ, отчего атмосфера в трюме становилась просто удушающей.
— Обращайся с ней как следует, — сурово сказал Джек, опершись на стену. — Только она удерживает тебя на этом свете.
— Кто тебе эта девочка?
— Я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.
— Она тебе никто. Она всего лишь одна из членов того общества, которое уничтожит тебя, если узнает о твоем существовании, которое отрицает то, что дорого тебе. И эта малютка, когда вырастет, захочет, чтобы тебя упрятали за решетку. Она здесь чужая. А мы с тобой братья, добровольные отщепенцы тех миров, где мы живем. Мы…
— Заткнись! — закричал Джек. — Она моя!
Кусум сверкнул глазами.
— Как тебе удалось убежать от Матери?
— А я не убегал от нее. Я убил ее. Кстати, я захватил пару ее когтей. Они у меня в кармане. Хочешь получить?
Лицо Кусума почернело.
— Не может быть! Она… — Его голос оборвался, когда он пристально посмотрел на Джека. — Ожерелье!
— Твоей сестры.
— Ее ты тоже убил, — сказал Кусум неожиданно тихим и спокойным голосом.
— Нет. С ней все в порядке.
— Она бы никогда не отдала его по собственному желанию.
— Она спит и даже не подозревает, что я взял его. Я верну ожерелье.
Кусум разразился смехом.
— Ну что ж! Наконец-то моя сестра-шлюха пожала плоды своей кармы! И как забавно, что именно ты выступил в качестве инструмента провидения!
Думая, что Кусум отвлекся, Джек сделал шаг вперед. Но индус тут же сильнее сжал горло Вики. Через спутанный клубок ее мокрых волос Джек видел глаза девочки, кричащие от ужаса и боли.
— Не приближайся!
Ракшас со шрамом на губе зашевелился и приблизился к краю платформы, идя на голос Кусума.
Джек отступил.
— Ты все равно проиграешь, Кусум. Отпусти девочку.
— А почему это я проиграю? Я укажу ракшасам, где ты находишься, а также скажу им, что ты — убийца Матери. И тогда даже ожерелье не защитит тебя. А то, что огнеметом ты сможешь уложить дюжину из них, только усугубит их месть, и они разорвут тебя на кусочки.
Джек показал на бомбу, прикрепленную к его поясу:
— А как насчет этого?
Кусум нахмурил брови:
— О чем это ты?
— Зажигательные бомбы. Я рассовал их по всему кораблю. И они взорвутся в 3.45. — Он посмотрел на часы. — А сейчас три часа. Осталось всего сорок пять минут. Ты не успеешь найти их за столь короткий срок.
— Девочка тоже погибнет.
Джек видел лицо Вики, ставшее белым от ужаса. Но ничего не мог сделать. Ей приходилось слушать их разговор, и Джек не знал способа, как уберечь ее от правды.
— Во всяком случае, она умрет более легкой смертью, чем та, которую ты ей уготовил.
Кусум пожал плечами:
— Мы ведь совсем недалеко от берега, а там, вероятно, мать девочки. Ракшасам, думаю, понравится ее тело.
Джек скрыл выражение ужаса на лице, когда представил, что будет с Джией, едва она увидит вылезающих на берег ракшасов.
— Но это не спасет твой корабль. И твои ракшасы останутся без гнезда, а ты не сможешь больше управлять ими.
— Ну, — сказал после небольшой паузы Кусум. — Мат.
— Точно. Но если ты отпустишь девочку, я покажу тебе, где установил бомбы. Я отвезу ее домой, а ты отправишься в свою Индию.
Конечно, он не хотел отпускать Кусума в Индию, но это была та цена, которую придется заплатить, чтобы вернуть Вики.
Кусум покачал головой:
— Она Вестфален… последняя из этого рода… и я не могу…
— Ты ошибаешься! — закричал Джек от неожиданно появившейся надежды. — Она не последняя. Ее отец — в Англии! Он…
Кусум опять покачал головой.
— О нем я уже позаботился в прошлом году, когда был в Лондоне.
Джек увидел, как напряглась Вики и как округлились ее глаза.
— Папочка!
— Успокойся, дитя, — проговорил Кусум жалостливо-нежным голосом. — Он не стоит и единой твоей слезинки. — Он повысил голос. — Хотя все еще мат, мастер Джек, но теперь появился способ решить наши проблемы по чести.
— По чести? — Джек почувствовал новый прилив ярости. — Какую честь можно ожидать от падшего… — Какое слово использовала Калабати? — От падшего Брахмачария?
— Моя сестра рассказала тебе и об этом? — спросил Кусум с помрачневшим лицом. — А она сказала тебе, кто совратил меня? Она не сказала тебе, из-за кого я нарушил обет? Она не сказала, с кем я спал все эти годы, когда пачкал свою карму. Нет, конечно, не сказала. Потому, что это — Калабати, моя родная сестра.