– Вот только жалко, что вы, бакланы, в живописи ничего не смыслите. Пожалуй, кроме Юрий Владимирыча (Юрий Владимирыч – это я). Юрок, – он поглядел на меня взглядом, не подразумевающим возражений, – я тебе покажу магазинчик на Вернисаже, там действительно хорошие картины продаются. А ты уж, как человек с тонким художественным вкусом, сформировавшимся после третьей ходки, и большой ценитель антиквариата (кстати, ещё раз услышу о твоих гешефтах на Вернисаже, поедешь стране спички заготавливать) подбери что-нибудь подходящее и достойное.
На следующий день наш полковник показал мне этот магазин на Вернисаже, и я пошёл выбирать подарок Борисычу. Первое, что мне бросилось в глаза, это то, что живопись там продавалась действительно профессиональная. Хозяйка была весьма обходительной дамой лет пятидесяти с серьёзными остатками былой красоты. А потом мне стало не до живописи, и не до хозяйки, и, как не стыдно признаться, не до Борисыча тоже. В углу магазина я увидел молоденькую девушку, корпевшую над какими-то бухгалтерскими документами. Помню только, что спросил у неё что-то, а она встала из-за стола и стала мне показывать какие-то картины. Когда она встала, я страшно расстроился, – она была выше меня на целую голову. «Во, жирафа», – подумал я. А дальше ничего не помню. Обнаружил я себя в своём кабинете, горестно стряхивающим пепел за окно. На столе у меня стояла неизвестно откуда взявшаяся и наполовину початая бутылка коньяка, а в углу стояла купленная Борисычу в подарок от друзей и соратников картина. Я ещё подивился, как я в таком состоянии умудрился выбрать такой симпатичный и правильно написанный городской пейзаж с видами Монмартра.
Как в своё время метко заметил Николай Васильевич – «И пропал казак». Две недели я мрачнел, зеленел и покрывался фиолетовыми пятнами, что было вполне нормально для закоренелого старого холостяка. Потом плюнул на всё и, в соответствии со статьёй 285 УК РФ, решил злоупотребить служебным положением. Всю ночь писал письмо, потом созвонился и встретился с хозяйкой магазина. Дама, конечно, отметила лёгкий флёр пизданутости, витающий над моей персоной, но письмо передала. А на следующий день мне позвонила Лануська и согласилась встретится со мной в воскресенье.
Я тогда, что называется слегка приподнялся с трамвая, поэтому повёл мою девочку в очень хорошую итальянскую кафешку на «Третьяковской». Мы целый вечер говорили о живописи. С тех пор я точно знаю, что живопись до добра не доводит и очень сочувствую всяким там Гогенам, Левитанам и прочим Врубелям. А уже на третьем свидании, ещё не перейдя на «ты», мы вовсю целовались. Недель через пять я сказал ей: «А выходи за меня замуж, давай жить вместе». Лануська воодушевлённо ответила, растягивая гласные: «А давай!»
Тогда мне казалось, что всё произошло само по себе, случайно, по воле провидения. Теперь, по прошествии стольких лет, мне понятно, что провидение действительно при делах. Именно оно послало мне начальником отдела доброго и небезразличного к чужой судьбе человека, что в формате нашей системы равносильно выигрышу в лотерею. Виктор Палычу нравилось, что у него начальник штаба старый боевой опер, к тому же умник. И очень не нравилось, что этот умник – человек неприкаянный и одинокий, как перст, который может просто от скуки надраться до положения риз и накуролесить такого, что не в сказке сказать, не бульдозером убрать.
Два года всё было, как в сказке со счастливым концом. В 2008-м родился Тимошка. А незадолго до этого в октябре нас с Лануськой занесло в зоопарк. Было уже холодновато, но зверюшки всё ещё бродили в вольерах. У Лануськи уже был такой хорошенький животик. И её напугал жираф: когда мы стояли у его вольеры, он подошёл к ограде, перегнул шею и наклонил свою огромную морду почти к её голове. «Не бойся, моя маленькая жирафа, – успокоил я. – Это он просто увидел себе подобного, присмотрелся и заявил – это наша девочка».
Сказки сказками, но
Если все черпают счастье полной миской,
Если каждый жизнерадостен и весел,
Тётя Песя остаётся пессимисткой,
Потому что есть ума у тёти Песи.*1
Подул ветер перемен и потихоньку начал сбивать с ног.
Все мы в отделе были уверены, что в очень скором времени наш Виктор Палыч сделается начальником криминальной округа, а там, глядишь, и генералом. И век свободы не видать, не было бы генерала заслуженней, компетентней и авторитетней. Да только забыли пацаны, в какой стране они живут. Если и вы запамятовали, – напомню: в постсоветской России. Поэтому Виктор Палыч наш генералом не стал, а в результате безобразной интриги был вынужден уйти с должности и вообще из округа. В другом округе он прослужил недолго и ушёл на пенсию. А начальником криминальной у нас стал тупенький, нагленький, не очень профпригодный, зато прущий к карьерным высотам, как танк прорыва, человечишка, который потом очень быстро добрался до генеральских высот. Пидорасом его не назову. Я, конечно, гомосексуалистов как-то не очень… Но и оскорблять их такими сравнениями, думаю, лишнее.