– Продлим же ночь… Хоть как-нибудь…
– Заткнись. – Трейси размотала свой тюрбан, наклонила голову и энергично вытерла волосы полотенцем.
– Ты влюблена в Джека Фрейтса? – спросила Сара.
– Это тебя не касается. Боже, какой ты ребенок!
– Как же! Мне уже восемь. Ты в самом деле с ним целовалась?
Трейси прекратила вытирать волосы и подняла голову.
– Кто это тебе сказал? Санни? Погоди. – Она взглянула на книжную полку. – Ты читала мой дневник!
Сара схватила подушку и изобразила, как целуется с ней.
– О, Джек! Продлим же… Хоть как-нибудь!
– Это же нельзя, Сара! Где он? – Трейси запрыгнула на кровать и повалила Сару, прижав ее руки и ноги. – Не круто. Совсем не круто. Где он?
Сара снова захохотала.
– Я серьезно, Сара. Отдай дневник.
Дверь открылась.
– Что тут происходит?
Вошла мать в розовом халате и шлепанцах и с расческой в руке. Ее светлые волосы, освобожденные от обычного узла, рассыпались до середины спины.
– Трейси, отпусти сестренку.
Трейси сползла в сторону.
– Она спряталась у меня под одеялом и напугала меня. И взяла мой… Она спряталась под одеялом!
Эбби Кроссуайт подошла к кровати.
– Сара, что я тебе говорила про такие шутки?
Девочка села.
– Мама, это было так смешно! Ты бы видела ее лицо! – Сара состроила рожу, как у перевозбужденного шимпанзе.
Мать прикрыла рукой рот, чтобы не рассмеяться.
– Мама! – сказала Трейси. – Это было не смешно.
– Ладно. Сара, я хочу, чтобы ты прекратила пугать сестру и друзей. Что я тебе говорила про мальчика, который кричал «Волк! Волк!»?
– Когда-нибудь ты вот так спрячешься, и никто никогда тебя не найдет, – сказала Трейси.
– Мама!
– А я даже не буду тебя искать.
– Мама!
– Хватит, – сказала мать. – Сара, отправляйся в свою комнату.
Сара соскользнула с кровати и бросилась к двери в ванную.
– И отдай сестре ее дневник.
И Трейси, и Сара замерли. Их мама была кем-то вроде экстрасенса.
– Да, это нехорошо – читать, как она целовалась с Джеком Фрейтсом.
– Мама! – воскликнула Трейси.
– Если тебя тревожит, что его прочли, то ты прежде всего не должна делать ничего такого, о чем пишешь. Ты еще мала, чтобы целоваться с мальчиками.
Сара, стоявшая в ванной, разделявшей их комнаты, изображала звуки поцелуев.
– Хватит, Сара, отдай его.
Сестра снова подошла к кровати, смакуя каждый шаг под пылающим взглядом Трейси. Она вытащила из-под одеяла разрисованную цветами тетрадку, и Трейси, выхватив дневник у нее из рук, замахнулась им, но Сара увернулась и выбежала из комнаты.
– Ты тоже не должна читать мой дневник, мама. Это вопиющее вмешательство в мою личную жизнь.
– Повернись. У тебя будут колтуны. – Эбби Кроссуайт прошлась расческой ей по волосам, и Трейси успокоилась от ощущения, как зубья расчески чешут кожу. – Я не читала твой дневник. Это материнская интуиция. Однако милое признание вины с твоей стороны. В следующий раз, когда придет Джек Фрейтс, скажи ему, что с ним хочет поговорить твой отец.
– Он не придет. Когда здесь эта гадина.
– Не называй свою сестру гадиной. – Она в последний раз провела расческой по волосам. – Ладно, ложись.
Трейси залезла под одеяло, чувствуя оставшееся тепло Сариного тела. Она поправила подушку, и мать наклонилась и поцеловала ее в лоб.
– Спокойной ночи.
Мать подобрала с пола мокрое полотенце, прикрыла дверь и вернулась.
– Так что, Трейси?
– Что?
– «Продлим же ночь, хоть как-нибудь», – пропела она.
Трейси застонала. Когда дверь за матерью закрылась, она встала с кровати, прикрыла дверь в ванную и поискала более подходящее место для дневника. В конце концов она положила его под свитера на верхнюю полку шкафа, докуда Саре было трудно достать. А забравшись под одеяло, открыла Диккенса.
Она читала уже с полчаса и только перелистнула последнюю страницу главы, когда услышала, как дверь ванной открылась.
– Иди спать, – сказала Трейси и краем глаза увидела, как Сара отшатнулась от дверной ручки.
– Трейси!