– Привет, Трейси. Закрой дверь.
Она вошла и закрыла дверь. По фотографиям на полках за спиной у Лауба можно было узнать его биографию. Эндрю был женат на хорошенькой рыжей женщине. У них были дочери-близняшки, хотя и не очень похожие, и сын, очень похожий на отца, с рыжими волосами и веснушками. Мальчик, по-видимому, занимался футболом.
– Садись.
В его очках отражался свет от настольной лампы.
– Мне и так хорошо.
– И все же сядь.
Она села.
Лауб снял очки и положил на стол. На переносице остались красные отпечатки.
– Как ты?
– Я хорошо.
Он посмотрел на нее.
– Забота о людях, Трейси. Все мы просто хотим убедиться, что с тобой все хорошо.
– Я благодарна за всеобщую заботу.
– Останки отправили медэксперту?
Трейси кивнула.
– Да. Отвезли вчера вечером.
– Когда ты получишь отчет?
– Может быть, через день.
– Мои соболезнования.
Она пожала плечами.
– По крайней мере, теперь я знаю. Это кое-что.
– Да, это кое-что. – Он взял карандаш и постучал резинкой на конце по столу. – Когда ты последний раз спала?
– Этой ночью. Спала, как младенец.
Лауб наклонился вперед.
– Ты можешь говорить всем, что у тебя все прекрасно, это твое право, но я за тебя отвечаю. Мне нужно знать, что у тебя все в порядке, и мне не нужно, чтобы ты геройствовала.
– Я не пытаюсь геройствовать, лейтенант. Я лишь пытаюсь делать свою работу.
– Почему бы тебе не отдохнуть? Делом Хансен может заняться Воробей, – сказал он, называя Кинса прозвищем, которое тот получил, когда под прикрытием занимался наркотиками, отрастил волосы и эспаньолку и стал похож на Джонни Деппа в роли капитана Джека Воробья.
– Я справлюсь сама.
– Я знаю, что справишься. Но я говорю – не надо. Я говорю – иди домой, поспи. Позаботься о том, о чем надо позаботиться. Работа никуда не денется.
– Это приказ?
– Нет, но это настоятельная рекомендация.
Она встала со стула и прошла к двери.
– Трейси…
Она обернулась.
– Я пойду домой, и там мне останется только смотреть в стену, Энди. И думать о том, о чем я не хочу думать. – Она помолчала, пытаясь совладать с эмоциями. – По крайней мере, у меня в офисе нет фотографий.
Лауб положил карандаш.
– Может быть, тебе надо с кем-то поговорить?
– Это было двадцать лет назад, лейтенант. Я переносила это каждый день в течение двадцати лет. Перенесу так же и эти дни, один за другим.
Глава 12
Наутро после Сариного исчезновения отец Трейси вошел в свою комнату в полном изнеможении, несмотря на принятый душ. Родители прилетели ночным рейсом с Гавайев. Мать домой не приехала. После приземления она отправилась прямо в здание Американского Легиона на Маркет-стрит, чтобы мобилизовать уже собравшихся там волонтеров, а отец поехал домой, чтобы встретиться с Роем Каллоуэем и попросить Трейси оставаться дома на случай, если у шерифа будут дополнительные вопросы, хотя она уже ответила на столько вопросов, что не могла придумать, что еще он может у нее спросить.
«Ты не заметила на соревнованиях кого-нибудь, кто вел себя странно, слонялся вокруг, проявлял необычный интерес к Саре?»
«Кто-нибудь подходил к вам по какому-либо поводу?»
«Сара никогда не говорила, что ей кто-то угрожает?»
Каллоуэй попросил составить список парней, с которыми Сара встречалась. Трейси не могла представить, что у кого-то из них была причина желать Саре зла. Большинство были ее друзья из начальной школы.
Волосы отца, преждевременно поседевшие, свисали локонами на воротник рубашки. Обычно они контрастировали с его юношескими манерами и пытливыми голубыми глазами. Этим утром он вполне выглядел на свои пятьдесят восемь лет. Его глаза опухли и покраснели за круглыми очками в металлической оправе. Обычно он заботился о своей внешности, но теперь многодневная щетина могла сравниться с его густыми усами, концы которых он оставлял достаточно длинными, чтобы закручивать в острые спирали, когда участвовал в турнирах по стрельбе как «Док» Кроссуайт.
– Расскажи мне о машине, – сказал отец Каллоуэю, и от Трейси не ускользнуло, что это отец, а не Каллоуэй задает вопросы.
На вечеринках у них дома отец никогда не был шумным и громогласным, но компания как будто всегда сосредотачивалась на нем, и он оказывался в центре внимания. Мать Трейси называла это «собирать почитателей». Когда Джеймс Кроссуайт говорил, люди слушали, и когда он задавал вопросы, они отвечали. В то же время отец всегда держался со всеми тихо и уважительно, отчего каждый чувствовал, будто он в гостях один.