Когда он был в таком состоянии, Пьеру приходилось чрезвычайно трудно быть с ним строгим, так как он, по возможности, пытался что-то втолковать так, что Харри должен был расстаться со своим любимым делом, потому что это было для него вредно. Эпизодические насильственные фантазии, в которых Майк всегда был жертвой, становились чаще. Пьер полагал, что Харри поддерживал сосредоточение на развалинах монастыря, возможно даже возбуждаясь.
— У тебя н-нет места, Пьер, где ты всегда можешь быть самим собой? Реальный д-домашний очаг, где ты мечтаешь и...
— В своих мечтах я никого не убиваю.
Выражение лица Харри изменилось. Его только что затуманенные глаза приняли злобное выражение.
— Я з-знаю, что ты мечтаешь только о том, чтобы трахаться с женщинами, и твой домашний очаг там, где твой ч-член чувствует себя как дома.
— Ну, ладно, этого достаточно. На сегодня это все.
Мимика Харри снова изменилась, в этот раз на дружелюбную. Его перепады настроения и фантазии беспокоили Пьера. Пациент не хотел слушать, впрочем, это не было преступлением, а поскольку фантазии Харри никому не вредили, кроме него самого, у Пьера были связаны руки. Он уступил обязанности соблюдать служебную тайну и ничего не мог делать, кроме как продолжать воздействовать на Харри, насколько это было возможно.
— Не в-выгоняй меня, — попросил Харри. — Кроме как с т-тобой, я не могу ни с кем говорить...
— Начиная с?
— Все равно.
— С Сабиной?
— Все р-равно, я с-сказал.
— Я думал, ты хочешь поговорить.
Губы Харри стали тонкими.
— Не об этом.
— Как скажешь, — вздохнул Пьер. — Но разговаривая друг с другом таким манером, мы далеко не продвинемся. В конце концов, в своей фантазии ты как раз наломал дров с Майком. Я должен был это знать. Не лечить психоз разумными аргументами, иначе все психиатрические заведения сегодня могли бы быть закрыты.
— Ум-мник, — Харри вскочил так резко, что кресло перевернулось. — Ты б-был не лучше, чем д-другие. Ты также мало меня понимаешь и не заботишься о д-дворце, об острове. Майк позволяет строить фабрики, хран-нилища, парковки для грузовиков... Кусок за куском изменяет нашу р-родину, в-все, что нам было свято, этот ненасытный обжора, этот предатель. И сейчас старый Бальтус — он на самом деле не шутит и позволит построить на территории д-дворца дом отдыха. Ты говоришь, что я должен быть на расстоянии, но ты подразумеваешь с-сдаться. Так типично для тебя, Пьер. Ты трус и подхалимский подлиза. Всегда был таким. Я, наоборот, дошел до значимого заключительного этапа своего развития.
Подобное Пьер слышал уже полдюжины раз на протяжении многих лет, и это казалось ему просто идиотским, чтобы через двадцать лет вражды и борьбы кто-то пустословил о значимом этапе.
Харри сжал кулаки, но Пьер оставался спокойным и выписал рецепт.
— Успокаивающее средство, возможно, действительно поможет. Бери или оставляй, совершенно как ты хочешь.
— У меня нет д-денег на ап-птеку, — смущенно ответил Харри, пока опускал кулаки и вытирал мокрые от пота ладони о брюки.
Пьер подошел к шкафу для хранения запасов и вытащил коробку, которую подал Харри:
— Три раза в день до приема пищи. Впрочем, против призраков они не помогают.
Когда Харри уже наполовину был в дверях, Пьер сказал, пока заполнял на компьютере карту пациента:
— Кстати, звонила Лея. Она снова здорова и сегодня возвращается на остров.
Харри стоял с рукой на дверной ручке, три, пять, десять секунд.
— П-почему ты мне это говоришь?
Пьер посмотрел на него.
— Просто так. Я подумал, что было бы лучше подготовить тебя.
Глава 4
Было не случайно, что первоначально, в этот день, Майк рассчитывал на встречу с Пьером сразу после того, как узнал от своего доверенного лица о выписке Леи из шверинской реабилитационной клиники.
Он очень редко и неохотно посещал практику Пьера, прежде всего потому, что его не устраивало, что кто-то, кем он распоряжался в своей юности, теперь имел перед ним преимущество, даже если и в области медицины. То, что Пьер что-то знал о организме Майка и его сокровенном, было крайне досадным обстоятельством, которое мужчина компенсировал тем, что демонстративно игнорировал советы и предостережения врача.
После того, как Майк прошел обследование, он безразлично спросил:
— Ну? Мне грозит сердечный приступ?
— Каждому, у кого есть сердце, грозит сердечный приступ.
— Ты считаешь опасность у меня незначительной?
— Ты можешь снова одеваться, мы закончили.