Харри блаженно улыбался. На минуту он окунулся куда-то в другой мир, и не зная его жизни, Сабина почувствовала, что он страстно и ожесточенно держался за эти стены, возможно, потому что проведенное здесь детство было самым счастливым временем в его жизни.
Харри вдруг резко обернулся и поднял указательный палец.
— Ты слышишь?
Она услышала глухой стук, не далеко, но и не близко, повторяющийся каждые несколько секунд. Пять раз, шесть раз, будто кто-то рубит дерево.
— Это он,— прошептал Харри.
— Кто?
Согнувшись, он прокрался из руин наружу, как делала Сабина во время опасных полицейских операциях. Она последовала за ним, навстречу звуку.
Туман был как тонкая паутина, качающаяся на легком морском ветру. На расстоянии десяти шагов уже ничего не было видно, взгляд цеплялся за отдыхающих чаек, дрозда, скачущего по лужайке, за собственную обувь, оставлявшую следы в мягкой, «чавкающей» почве.
Сначала из тумана появился деревянный колышек, затем мужчина, ударявший по нему большой кувалдой. Сабина сразу узнала бывшего соседа. Руперт Бальтус почти не изменился. Он уже тогда был помятым, седовласым и сероглазым стариком впечатляющего роста.
Харри бросился вперед и попытался вытащить колышек из земли, однако старик оказался быстрее и так сильно оттолкнул Харри, что тот упал на землю. Но лежал он не долго, встав на ноги Харри принял позицию для атаки, а старик стоял, крепко держа обеими руками кувалду с длинной рукояткой.
Среди клубов тумана, эти длинноволосые мужчины выглядели как воинственно настроенные викинги. Во время короткой потасовки они не произнесли ни слова, вот и теперь продолжали молчать. Зачем говорить, если и так было ясно, чего каждый из них хотел добиться.
— Вот что, господа, так дело не пойдет,— решительным и глубоким голосом сказала Сабина, встав между спорщиками.
— Уйдите с дороги,— приказал Руперт Бальтус. — Против Вас я ничего не имею.
А вот Сабина не могла этого утверждать.
— Положите кувалду. Я Сабина Малер и хочу знать, что здесь происходит.
Руперт и вправду опустил тяжелый молоток.
— Ах, эта, — сказал он, и Сабина живо представила себе, какой фильм шел сейчас перед его мысленным взором. Речь в нем шла об одной дерзкой девчонке, которая показала ему средний палец, потому что он отругал ее за одежду, о девчонке, которая напевала про себя провоцирующие песни Нены, проходя мимо него.
Эта самая девушка сегодня пыталась успокоить его.
— Мы цивилизованные люди и можем обо всем поговорить спокойно, господин Бальтус.
— А не о чем говорить. Это моя земля.
В доказательство он указал на колышек с табличкой, на которой было написано «Частная территория Руперта Бальтуса! Проход воспрещен!»
Постепенно Сабина начала понимать, что здесь происходило.
— Мы не на Диком Западе, где достаточно поставить забор, чтобы объявить какой-нибудь участок своей собственностью. На чем основывается Ваше...
— Хватит мне тут болтать,— прервал ее Бальтус. — Докажите, что земля принадлежит Вам или проваливайте.
Сабина вдруг оказалась в ситуации, когда ей приходилось отстаивать участок земли, который имел для нее примерно такое же значение, как садовые гномы, которых родители ставили тогда в цветочные клумбы вокруг дома. Если бы Бальтус не был таким неприятным человеком, и Сабина бы не посмотрела несколько минут назад в горящие глаза Харри, переживавшего за руины, то кто знает. Возможно, она бы, пожав плечами, отдала этот кусок земли.
— Он хочет с-снести «Д-дворец»,— крикнул Харри. — Мы должны п-помешать этому.
«Мы»,— подумала Сабина. Как у него все было быстро.
— Самое время сравнять с землей эти жалкие руины,— ругался Бальтус. — То, что здесь произошло, лишило меня единственного ребенка. Этот полудурок вместе с другими дегенератами испортили мою Жаклин. Они настроили ее против меня, отдалили. В этих стенах они курили травку, пили, трахались и строили планы на будущее. Именно, строили, скажу я вам. И что в итоге? Достаточно взглянуть на этого бездельника, тут даже слов не надо. Его сестра глупое, жирное, копытное животное, господин доктор — ловелас, а мой зять, спившийся хвастун. Вашу сестру, дама, я к счастью потерял из виду, но наверняка она осталась той же шлюшкой, что и раньше. Ну и компания! Стены этого проклятого места я с превеликим удовольствием...