- Нет, Мол, я не буду подменять корзины, - отказался Сергей, когда Молос объяснил, как можно надуть приемщика.
- Почему? - изумился бразилец.
- Это обман.
- А разве нас не обманывают плантаторы, разве они не наживаются на наших шкурах? - разгорячился Молос.
- Но я не плантатор и обманывать не хочу.
Молос пожал плечами: человеку предоставляется возможность облегчить свой труд, а он отказывается, не глупость ли это? Но часа через два Молосу пришлось удивляться еще больше.
Рядом с ним работал старик-негр. Как и большинство сортировщиков он также вниз корзины клал неочищенные зерна. И надо же было случиться несчастью. Только старик опустил свою корзину на землю, чтобы подменить ее, как проходивший мимо надсмотрщик споткнулся и опрокинул корзину. Он выругался, стал подниматься на ноги, но вдруг наклонился, внимательно рассматривая рассыпанные зерна.
У всех, кто находился поблизости, замерло дыхание. Надсмотрщик обнаружил в корзине неочищенные зерна кофе. Если сейчас он начнет проверять все корзины, половина сортировщиков окажется за воротами. Это станет известно полковнику, и тот заставит проверить все мешки. Достанется упаковщикам. У старика-негра от страха дергалось лицо, глаза буквально вылезли из орбит.
В этот момент к надсмотрщику подошел русский. Он наклонился и что-то сказал вполголоса. Надсмотрщик странно усмехнулся, молча кивнул головой. Сергей поспешно собрал рассыпанные зерна и поставил корзину на место. Молос, наблюдавший эту сцену, недоумевал: почему надсмотрщик не поднял шума? Что сказал ему Саор?
Остаток дня прошел спокойно. Вечером Молос присел на койку Сергея и спросил, чем он утихомирил надсмотрщика.
- Я сказал ему, что не стоит поднимать шума из-за горсти неочищенных зерен. Вот и все, - ответил Сергей, давая понять, что продолжать разговор он не намерен.
Молос чувствовал, что Сергей чего-то не договаривает. Вряд ли надсмотрщик послушается рабочего. Ему тоже может влететь, если узнает управляющий. И все это из-за проклятого кофе!
- Скажи, Саор, у вас в России коммунисты тоже пьют кофе? - неожиданно спросил Молос.
- Конечно, пьют, - улыбнулся Сергей. - А почему бы не пить?
- Будь оно проклято! Я решил больше никогда не брать кофе в рот.
- От этого хуже будет только тебе.
Молос потрогал серьгу, задумчиво почесал за ухом.
- Если все люди нашей страны сговорились бы в один день не пить больше кофе, то наш хозяин разорился бы и прикрыл свою плантацию.
- А мы остались без работы, - в тон бразильцу договорил Сергей.
- Это, конечно, скверно. Но послушай, какая у нас получается карусель. Бразильцы выращивают кофе, наш хозяин отправляет его американской компании. Гринго везут кофе в свою страну, а потом продают нам же, только в десять раз дороже.
- Мне думается, лучше, если бы бразильцы сами покупали у себя свое кофе.
- В том-то и дело, что бразильцы не имеют своего кофе. Все урожаи в стране скупают гринго, устанавливая цены, какие им вздумается. В Сан-Пауло есть кофейная фабрика сеньора Карвера, она простаивает из-за отсутствия сырья, а наш хозяин не имеет права продавать кофе Карверу, так как оно закуплено на корню компанией Самюэля Макенди. В прошлом году этот Сэм, чтобы не сбить цены на кофе, утопил в море урожай с десятка, если не больше, таких плантаций, как наша.
- Да, невеселая картина, - задумчиво протянул Сергей.
- Это еще не все, Саор. Я тут прочел у парня газету "Класс оперрарий". Там написано, что за последние десять лет выброшено на дно океана и сгорело в топках пароходов восемьдесят миллионов мешков первосортного бразильского кофе! Представляешь, сколько работы было матросам и кочегарам? А у себя в Штатах гринго уничтожают картошку, мясо, хлеб, чтобы не уронить цен, тогда как мы голодаем.
- Плохо, Мол, очень плохо!
- Это так плохо, Саор, что я решил, не стоит больше выращивать проклятое кофе. Я объявляю ему войну! Если все порядочные люди хотя бы два-три года не будут пить кофе, то все компании вылетят в трубу. На месте кофейных деревьев они вынуждены будут сажать пшеницу и бобы, разведут скот. Подумай только, Саор. Мы покупаем пшеницу у гринго, когда можем снимать урожаи ее по три раза в год!
- Э, да ты, Мол, я вижу, не только футболист и сортировщик кофе, но и великий реформатор, - улыбнулся Сергей.
- Не смейся, злодей! Отныне всякий, кто пьет кофе, мой личный враг.
- Тогда у тебя окажется слишком много врагов. Нет, Мол, дело не только в кофе. Дело обстоит куда сложнее, нежели тебе кажется. Однако хватит! Давай спать, завтра поговорим...
Утром следующего дня Молоса вызвал к себе сеньор Гарсия Кольеш. Разговор происходил без свидетелей. Несколько дней после этой встречи Молос ходил задумчивым, с Сергеем не заговаривал и вечером сразу после ужина заваливался спать. Но вот как-то вечером Молос все же подошел к койке Сергея. Лицо его было серьезным, сосредоточенным. Он оглянулся вокруг, не подслушивает ли их кто, и сказал шепотом:
- Знаешь, Саор, зачем меня вызывал сеньор Кольеш?
- Небось, полковник хочет создать собственную футбольную команду?
- Это правильно, но была и другая причина - ты. Полковник рассказал мне твою историю и поручил уговорить подписать какую-то бумагу.
- И ты надеешься, что тебе это удастся, Мол? Уж не для того ли и набиваешься мне в друзья? - горько усмехнулся Сергей.
- Я никогда никому в друзья не набиваюсь, - серьезно ответил Молос. - И не смей так думать обо мне, Саор. Несколько дней я обманывал Кольеша, уверял его, что ты вот-вот подпишешь бумагу, но сегодня хозяин получил откуда-то письмо. Посмотрел бы ты, как он был зол! Они замышляют что-то недоброе против тебя.
- Кто "они"?
- Интегралисты, или, как их у нас называют, "зеленые рубашки". Опасные сеньоры! Их побаивается даже Кольеш. Если ты подпишешь бумагу, они подымут шум, что в России - анархия и благоразумные русские, то есть ты, Саор, ищут приюта в Южной Америке. Кому-то эта шумиха очень нужна, но зачем, честное слово, Саор, не знаю. Но я хочу, чтобы ты знал, что у тебя здесь есть истинный друг. Завтра я с хозяином еду в Рио покупать форму для "Сумасшедших дьяволов", так будет называться наша футбольная команда. В Рио я постараюсь на часок-другой улизнуть от Кольеша, чтобы передать письмо.
- Какое письмо?
- Которое ты сейчас напишешь, Саор, в какое-нибудь посольство, если советское закрыто. Вот ручка и бумага. Пиши, что тебя держат под надсмотром, мешают вернуться на родину. Пиши, все пиши...
- Спасибо, Мол, но я не могу допустить, чтобы ты рисковал ради меня. Ведь, если узнает Кольеш, ты же лишишься работы.
- Замолчи, Саор! - сердито возразил бразилец. - А разве ты не стал бы рисковать ради меня? Ведь рискнул же ты тогда ради старикашки-негра. Все-таки, что за волшебное слово шепнул тогда надсмотрщику, если он вдруг ослеп и не смог отличить очищенные зерна от неочищенных?
- Я сказал, что отдам ему свой месячный заработок, если он промолчит. Он и смолк.
- Никак не пойму, что ты за человек, Саор! Работать даром целый месяц ради какого-то негра... - пожал плечами Молос.
- Чему ты удивляешься, Мол? А разве среди ваших пеонов и поденщиков не действует обычай "сорока бобов"? На моей родине помощь товарищу - закон жизни.
- Странные вы, русские. Какой же тебе негр товарищ? Да вот и он сам, легок на помине.
В проеме двери сензало показался силуэт старика-негра. Негр истово кланялся, осторожно приближался к койке Сергея.
- В чем дело, отец?
Старик заговорил на таком жаргоне, что Сергей ничего не мог разобрать.
- Что он хочет, Мол?
- Поблагодарить тебя. Сделать подарок, - ответил Молос.
- Скажи, не нужно мне никаких подарков.
Но старик настойчиво потянул Сергея за рукав, предлагая ему выйти из сензало.
Сергей отказался. Негр направился к выходу и через несколько минут появился вновь, держа за руку девочку лет тринадцати-четырнадцати в коротком платьице, из-под которого тянулись тонкие, как тростинки, ножки. Старик ласково и в то же время настойчиво подталкивал девочку к Сергею.