На пьедесталах, позеленевших от времени, проступают какие-то кабалистические знаки. Что скрывают эти завитки и черточки, похожие на фигурки животных и человечков? О чем хотел рассказать безвестный жрец или мудрец? Может быть, о бессмертных подвигах великих вождей, или о могилах, где покоятся их священные бстанки?
Человек слегка вздрагивает, когда к нему прикоснулась безобразная ящерица.
Поднявшись высоко на ланки, она смотрит на пришельца холодными, ничего не выражающими глазами. Но, возможно, это и не так: человек и животное понимают друг друга. Дракон знает, зачем сюда, в его пустынные владения, пришел этот человек…
Где-то шумит водопад, в стороне задумчиво покачиваются рубчатые листья пальм. А человек стоит на одном колене, сняв с себя и отбросив в сторону оружие. Он в экстазе произносит одну и ту же фразу. Что делает этот человек: вдохновенно молится или произносит Клятву?
А у его ног лежит ящерица-дракон — Хранительница Великих Тайн.
Глава 1
Происшествие в национальном музее
В кабинете, заставленном чучелами птиц и животных, находились директор музея Элиас Гароди — малоподвижный седеющий мужчина лет шестидесяти и этнограф Жоан — молодой человек с пытливыми глазами и нетерпеливыми жестами. Они рассматривали предмет, лежащий перед ними на столе.
Оказывается, утром в музей пришел какой-то священник и, не назвав ни своего имени, ни прихода, где он служит, передал швейцару сверток. Этот сверток священнослужитель получил от умирающего индейца, которого он исповедовал.
Находка довольно необычная, и священник решил, что она заинтересует работников музея.
Находка была похожа на книгу в толстой кожаной с неровными краями обложке, грубо прошитой жилами. Верхнюю обложку украшал цветок в виде раскрытой человеческой ладони. На задней обложке был изображен круг голубоватого цвета, от которого веером расходились желтые лучи. И цветок, и круг, и лучи были искусно вытканы человеческими волосами разных оттенков. Изнутри обложку сплошь покрывали замысловатые, многократно повторяемые узоры, словно неведомый художник сложил десять перьев в ряд, обмакнул их в разноцветные чернила и одновременно рисовал всеми. Каждый узор был вычерчен черными, синими, красными линиями, и эта густая паутина пестрила в глазах.
Но самое любопытное находилось меж обложек. Это была прямоугольная прозрачная пластинка желтовато-розоватого оттенка. От ее нижнего правого угла расходились тонкие красные прожилки, походившие на изображение разветвленной кровеносной системы какого-то существа. На поверхности пластинки в беспорядке были нанесены какие-то знаки.
— Подобный штрих встречается у индейцев племени чама. Они любят оттенять каждую линию, — заметил Жоан, рассматривая внутренность обложки.
— Чама свойственны ломаные линии, а здесь, как видишь, узор плавный и, пожалуй, больше подходит к индейцам племени кампа.
— Вряд ли. Кампа слишком отсталы, — возразил Жоан.
— Орнамент они могли заимствовать у других племен. А посмотри на рисунок цветка.
Это же копия цветка монстеры, а кампа его боготворят… Стой, Жоан! Я вспомнил, — спохватился профессор Гароди. — В молодости мне встречалась странная ветка неизвестного растения. Но это была не лиана. К сожалению, индеец, который принес эту ветку, не смог толком объяснить, где он ее раздобыл. Так вот: цветы с той ветки, как и цветы монстеры, имели сходство с кистями человеческих рук.
— Какому же из индейских племен могло понравиться редкое растение?
— Над этим стоит подумать, мой друг. Действительно, кому? Индейцы племени гуайкуру любят рисовать рыб, ботокуды — людей, арани — бабочек и цветы…
Жоан взял книгу в руки, приблизил ее к глазам. Случайно его взгляд упал на внутренний узор сбоку, когда рисунок находился параллельно плоскости стола. От удивления Жоан вскрикнул. Узорный орнамент исчез и на его месте проступил другой, неясный, словно размытый водой рисунок. При внимательном рассмотрении можно было увидеть изображение группы нагих людей, окруживших большую стаю птиц и поражавших их стрелами. Жоан повернул обложку и сбоку посмотрел на второй узор. Снова возникла поразительная картина, но еще более размытая. Смутно угадывались фигурки людей, стоящих вокруг конусообразной хижины. В стороне более отчетливо можно было разобрать дерево и привязанного к нему человека.
— Изумительно! — воскликнул Гароди. — Ничего подобного я еще не встречал!