Кирилл Мелентий
Могильная Фантазия
Я открыл глаза. Темнота, захватившая всё вокруг, прерывалась тусклым лучом света, издалека падающим прямо на меня. Чернь сыпется на глазах и взамен ей движется всё ближе и ближе ярко-белое свечение, открывая для меня интересный факт – в абсолютной пустоте я не один. Со всех сторон начала будто по частицам выстраиваться бледно-серая остановка, на сидение которой рядом со мной находились двое взрослых людей. Их лиц не было видно, да и силуэты были слишком размытыми, для того, чтобы у меня была возможность их опознать. «Кто они?» Свет всё приближался и приближался, и я заметил коляску рядом с ними. «В коляске, наверняка, находится ребёнок.» Вокруг больше ничего не было, кроме того, что двигалось на нас, забирая за собой тьму и будто впитывая её. Мир словно принимал нужные очертания, кружась вокруг этого луча света. Через некоторое время он, наконец, добрался до меня и я понял, что это был небольшой серый автобус – что-то новое в абсолютной пустоте. Автобус на удивление был очень просторным: большие окна открывали вид на черноту за окном, в углах валялись яркие игрушки, а отсутвие кресел и поручней заставляло думать, что я нахожусь совсем не в автобусе. Лишь мирный звук мотора и запах какой-то свежести заставлял думать, что это будет большим и очень увлекательным путешествием.
Семья, шагнувшая в салон транспорта вместе со мной, казалось бы совсем не замечала моего присутствия. Поняв это, я решил присмотреться к ним и разобраться, кто были эти люди. Чувство дежавю почему-то сильно заиграло внутри, стоило мне взглянуть на их не до конца чёткие лица. «Где я мог их видеть?»
«Кто я? Где я? Что я здесь делаю? Почему я ничего не чувствую? Кто эти люди? Кто я? Кто я? Почему я ничего не помню? Кто я? Кто я? Кто я? Кто? Я?»
Ощущение будто вот-вот меня охватит паника, но в то же время абсолютное отсутствие эмоций смешивались внутри неприятным и непонятным комом.
Внутри автобуса всё преобразилось: стены приобрели нежно-голубой оттенок, с потолка свисала аккуратная но красивая люстра, а звучание мотора совсем пропало. Это не было похоже на прежнюю дорогу.
Внезапно меня охватило будто отдаленное теплое чувство любви, будто я находился дома. Я стоял и не понимал, что происходит вокруг, наблюдая, как семья играет с ребенком, внезапно ставшим намного взрослее, чем он был на остановке. Но даже такое быстрое течение времени не смогло испугать меня: я по-прежнему ничего не чувствовал.
Кто-то открыл дверь и из ниоткуда в автобус вошли другие взрослые и дети. Они подходили друг к другу, здоровались, обнимались и подолгу разговаривали. Толпа нахлынула внезапно и я потерял из виду единственных знакомых мне людей. Через некоторое время я отыскал их, и когда из-за спины своей мамы вышел мальчишка, до этого бывший совсем крохой, я как-будто даже удивился. «Теперь он точно не поместится в коляску», – подумал я с улыбкой, но внезапно замер смотря прямо ему в глаза.
«Прошло всего лишь около получаса»
«Кто я?», – набатом звучало в голове.
Пространство вокруг начало расширяться, оставляя между стенами комнаты всё большее расстояние. В воздухе слышался запах любви и семейного счастья. Мальчик всё рос и рос, пока я неотрывно наблюдал за ним.
Люди приходили и уходили, пока в комнате не осталось никого, кроме маленькой семьи.
Мать мальчика что-то готовила на кухне, напевая себе под нос какой-то мотив, отец чинил стол, иногда поглядывая на неё и улыбаясь. В дверь вбежал мальчик лет семи. Выглядел он потрёпанно: лицо и руки были в грязи, коленки в крови, и поцарапанные пальцы сжимали небольшой разноцветный мяч. Он, немного прихрамывая, подошёл к маме и взглянул на неё полными слез глазами. Она посмотрела на него с удивлением и тревогой, и, вспомнив про аптечку, повела его в зал, успокаивая сына, который не выдержал и заплакал после взволнованного взгляда матери. Я стоял и наблюдал за этим с улыбкой, ощущая веселье от обиженного и расстроенного, но вместе с тем какого-то очень очаровательного лица мальчика.
Когда мать закончила обрабатывать рану, в дверном проёме показался отец. Он подошёл к ним подшучивая над мальчишкой, пока тот рыдал.
«Терпи казак, атаманом будешь», – сказал отец сыну, когда женщина начала обрабатывать его рану зелёнкой. Мальчик зашипел и всё его напускное спокойствие, пришедшее вместе со словами отца, разбилось о новую волну слез. Он не знал, что значит казак и атаман, но очень хотел им стать. Видимо, не получится.
Когда всё было закончено, мама мальчика начала играть с ним, дуя ему в пупок. Ребенок засмеялся, отталкивая её. Женщина усадила его, и чмокнув в нос, с улыбкой сказала: