- Простите? - переспросила я его. - Я от вас точно ничего не хочу.
-И вообще,- подумалось мне, сложно представить кого-то, кто что-нибудь хочет от этого человека, разве только студенты, если он и правда работает в ...ГУ.
- Я знаю, что все это промыслы профессора Синицкого! Он ко мне подослал этого...- он замолчал и подозрительно уставился на меня,- и вообще, вы кто такая?
Это был хороший вопрос. И у меня была уже заготовленная речь, в которой я обвиняла непонятных уродов, что втолкнули меня сюда, непонятно зачем, но что-то меня остановило, и я с удивлением для себя, начала импровизировать.
-Вы знаете, вообще-то, я хотела попросить вас помочь - сказала я ему проникновенно. - Я работаю в этом музее, и что-то произошло в зале такое, в результате чего, уничтожается одна из самых ценных коллекций, хотя, что я такое говорю,- горько рассмеялась я, - у нас все коллекции уникальны, хотя некоторые и считают, что импрессионисты важнее искусства древнего мира. К вам наверное подходила Изольда, такая, красивая. Вас как зовут?- перебила я сама себя.
- Николай, да, подходила, больше всех меня пытала, задавала какие-то дурацкие вопросы, угрожала, и вела просто по -хамски.
-Я знаю, - горько усмехнулась я, -ей тут больше всех надо. Думает, она самая красивая и ей все можно. Если бы вы знали, Николай, она ведь больше всех просила, чтобы наши площади сократили, так что это происшествие ей только на руку. Она, наверняка, просто почти пытала вас, но вы, же умный, вы же с такими говорить не будете. О, Изольда, блестящий психолог. Ей же нужно, чтобы наши залы разнесли. И она повесила бы сюда своих импрессионистов, - я все больше распалялась.- Это она предложила, чтобы меня сюда послали, типа, если уж ей то вы не помогли, мне и подавно не поможете, она ж у нас раскрасавица, а я так, в очках и...и...толстая, -я начала всхлипывать, мне стало искренне себя жалко.
Не стоит увиливать, за годы работы с Изольдой и Гариком под боком, постоянные пробежки и работа стилистов сделали из меня вполне симпатичное существо, но по сравнению с Изольдой, я все равно была дурнушкой.
-И начальство меня не замечает, извините, - я полезла в карман за бумажными платочками и громко высморкалась, мысленно схлопотав подзатыльник от Долинского.
- Вот у меня тоже самое с профессором Синицким, он и докторскую-то не сам писал, у него четыре аспиранта защитились по его плану, и он из их работ себе ее и смастерил. Да и публикаций у него недостаточно. И знакомства у него какие-то странные. Подзывает меня тут и говорит, мол, надо срочно сходить в Пушскинский, уточнить слова заклинаний на ритуальных табличках, - моего сокамерника неожиданно прорвало.- Зачем уточнять ,говорю, это же моя специализация, я их наизусть знаю. Нет, говорит, надо уточнить, у него тут коллега приехал, и говорит, мол, есть у них какие-то разночтения, и никому, кроме меня он доверить такое важное задание не может. А этот коллега вообще не из университета. Я видел его машину, он ездит на огромном Мерседесе. Да ни один уважающий себя египтолог не будет ездить на Мерседесах!
- Почему? - Мне стало по настоящему интересно, какие претензии у египтологов к немецкому концерну.
-Это связано с тем, что Гитлер крайне неуважительно относился именно к египетской мифологии, хотя в целом был очень суеверен и увлекался эзотерикой, и когда его солдаты вторглись в Египет, они уничтожили многие артефакты. Впрочем,- добавил автомобильный шовинист Николай,- на французских машинах, настоящие египтологи тоже не ездят.
- Какие однако египтологи политически сознательные,- подумалось мне, -или материально обделенные, -но я оставила свои мысли при себе.
- Так что? Профессор...- я постаралась вновь направить рассказ в нужное мне русло.
- Так вот, я пришел, вижу табличку и не верю своим глазам. Несколько иероглифов переставлены таким образом, что смысл кардинально меняется. Я, конечно, решил прочитать, звучание подчас может сказать больше чем иероглифы. И не успел дочитать,- внезапно мой новый лучший друг запнулся и судорожно сглотнул, - как в зале поднялось что-то жуткое. Я сам не ожидал. Я решил, что это какая-то новая форма инсталляции. Знаете, такое делают иногда в музее, чтобы привлечь посетителей, но в зал вбежали какие-то люди ,всех выволокли, меня схватили, а потом, эта с глазами на меня накинулась, начала пытать, куда я дел табличку,
-А куда вы дели табличку? - поинтересовалась я .
-Да никуда я ее не дел, когда все это началось, кинул в ближайшую вазу и потом эти люди вбежали.
- Знаете, Николай, - искренне сказала я, -мне кажется, вы вели себя, как настоящий герой. Ваш профессор Синицкий или как там его, просто завидует вашему профессионализму.- Внезапно мерзкий очкастый ботаник превратился в уставшего, замученного интригами, ученого.
-Да я знаю, - вздохнул он,- у нас в университете такое часто встречается, Маша, научная среда это такой серпентарий! Да что я вам рассказываю, вы ж в музее работаете, знаете лучше меня.
- Знаю, -вздохнула я.- Спасибо, что вы мне все это рассказали. Теперь, с вашей помощью, я все- таки отстою наши залы. А что вы теперь скажете в университете, что там с разночтениями?
- А что тут говорить?! Придется признать этому псевдоегиптологу, что он прав, и что я ошибся,- он вздохнул,- такое тоже бывает.
- Скажите, - что-то меня насторожило в этом рассказе,- а как этот человек выглядел?
- Как? Обычно, - пожал плечами Николай, - невысокого роста, такой , в дорогом костюме,- внезапно он сильно закашлялся и мне пришлось ждать некоторое время пока он сможет снова говорить,- очень молодой, я еще удивился, что о нем говорят, как об опытном человеке, глаза такие...пронзительные, -мой собеседник сделал несколько судорожных вдохов,- машина у него Мерседес. Дорогая. Я, номер даже запомнил, он, как мой день рождения, два,- в этот момент раздался страшный хрип. Я посмотрела на своего собеседника, и не поверила своим глазам: все лицо младшего научного сотрудника опухло и посинело, язык стал огромных размеров и вывалился изо рта, а глаза стали вылезать из орбит, при этом, он внезапно кинулся на меня, сомкнув свои руки на моей шее.
Парень продолжал опухать и синеть все сильнее сжимая руки и скоро в комнате было уже два хрипящих субъекта.
Как я умудрилась издать вопль 'помогите' громче комариного писка, ума не приложу, но до сих пор считаю это одним из самых героических своих поступков. Через секунду в комнату влетел испуганный Гарик, который с усилием выцарапал меня из рук новообращенного пухлого зомби, сбив его с ног.
-Зови наших, быстро,- кинул он мне и склонился над парнем.
Хрипя и кашляя, я скорее выползла, чем выбежала, но звать наших, не было надобности. Они быстро просекли, что что-то не так и уже были в комнате.
- Похоже на сильное заклятье молчания, у парня опухла вся носоглотка. Если не сделаем трахеотомию, он задохнется. Быстро нож и трубочку какую-нибудь, - кинул мне Гарик
Я ломанулась к рюкзаку, в котором лежал пакетик с соком, выдрала трубочку и на коленях, так как быстрые движения давались мне с трудом, впрочем, как и медленные, доползла до Игоря.
-Ром, посмотри, что с ней, - Гарик, отстранив меня, уже проводил какие-то медицинские манипуляции.
- Подожди, с ним все будет в порядке?- я пыталась рассмотреть, что там происходит, но Ром осторожно, но настойчиво отвел меня в угол в комнаты, усадил на пол и начал осматривать, пока я пыталась отдышаться.
- Ром, со мной все в порядке, - я пыталась отбрыкиваться, но меня не отпускали.- Ты же все равно не врач, все нормуль.
-Зато я врач,- рядом нарисовался Гарик, - что там у тебя?- он наклонился к моей шее.- Никогда не знал, что у ботаников могут быть такие сильные руки. Что ты сделала? Решила сексуально использовать, а он сопротивлялся до последнего? Я всегда знал, что у тебя слабость к убогим, но до сегодняшнего момента, ты с ней успешно боролась, - он достал маленький фонарик и начал светить им мне в глаза.- Ничего, жить будешь. Сексом ,только боюсь, пару дней не будешь заниматься.